Не русские идут

Головачев Василий Васильевич

Андрей вздрогнул, ощутив мысленно-волевой посыл мага: подойди! Но не тронулся с места.

В пещере вдруг объявилось много людей – их привёл Мандель, сумевший добраться до терминала запуска Водоворота. В основном это были технические работники терминала в оранжевых робах, но среди них мелькали и чёрно-синие мундиры охранников.

Началась стрельба, закончившаяся через полминуты ликвидацией охраны терминала: бойцы Тарасова были намного опытнее.

Лемур в центре зала ни разу за это время

не глянул на сражавшихся, только однажды отбил ладошкой шальную пулю. Когда стрельба стихла, он снова мысленно позвал Данилина, добавив какое-то заклинание.

И Андрей не устоял.

В глубине души он понимал, что нужно опереться на энергетику друзей, сбросить тяжкий груз дьявольской силы, но его воля была слабей воли Арота. Тело, не подчиняясь собственной мысли, безропотно повиновалось приказу мага, способного повелевать огромными толпами людей.

– Андрей! – крикнул Тарасов.

Тивел выбросил в его сторону руку, и Тарасов умолк.

– Андрей! – бросилась к Данилину Наталья.

Тивел повернулся к ней, намереваясь повторить пси-удар.

И в этот момент вперёд выбежал Мирослав, движением ладони отбив струение воздуха, сопровождавшее магическую операцию.

Пещера со всем её содержимым завибрировала.

С её свода посыпались камни. Один осветитель погас.

Акум и Тивел озабоченно посмотрели на свод, инстинктивно сделали шаг к Ароту, словно собираясь просить у него защиты.

Мирослав исчез и оказался возле Данилина, положил ему руку на плечо.

– Дай Ключ.

Данилин очнулся.

– Зачем?!

– Дай.

Данилин хотел ответить отказом, но посмотрел в ставшие большими, прозрачными, полными солнечного огня и неизбывной печали глаза геофизика, не глаза молодого человека – глаза тысячелетнего мудреца, и как завороженный вынул драгоценную реликвию.

Мирослав взял многогранник в руки, и тот начал струиться, плавиться, превращаться в геометрические фигуры, следующие одна за другой: тетраэдр, куб, октаэдр, икосаэдр, додекаэдр… И лишь одна из этих фигур – куб – получилась не светящейся, слепленной из «жидкого» огня, как другие, а осталась дымчато-серой, с искорками внутри. Но видно это было только Мирославу и Данилину, стоящему рядом.

– Кто… ты? – шевельнул онемевшими губами Андрей.

С пальца Тивела сорвалась багровая молния, вонзилась в камень у головы Буй-Тура.

– Отдай ангх, смертный! – проскрежетал геарх. – Или они умрут!

– Ошибаетесь, любезный, – с кротким достоинством отозвался Мирослав звучным – не своим – голосом. – Я не смертный.

– Кто бы ты ни был, помешать нам ты не сможешь.

– Я и не собираюсь. Не трогайте этих людей. Отпустите всех. И я отдам Ключ.

Тивел повернул голову к Ароту.

– Превышний, они в наших руках…

– Арумма

тариумма, – слабым голоском ответил Арот.

Сказано это было на неизвестном языке (скорее всего на лемурийском), но смысл фразы был понятен всем: владыка Экзократора не согласился с владыкой Геократора.

– Мы договорились? – мягко, но так, что качнулся воздух, проговорил Мирослав.

– Слава! – тихо вскрикнула Наталья, бросаясь к нему. – Они же нас убьют!

– Успокойся, – погладил он её по волосам, – никто никого не тронет, обещаю.

– Превышний, вы делаете ошибку.

– Пусть уходят, – с акцентом, но по-русски сказал Арот, почесав седые бакенбарды на острой мордочке.

Мирослав оглянулся на Тарасова, державшегося за грудь, сделал ему знак:

– Садитесь в раману.

– Превышний! – с удивлением и гневом бросил Тивел. – Вы дадите им уйти?!

– Ключ важнее, – с тем же ложным смирением сказал Арот, на этот раз по-лемурийски. – Неужели вы не понимаете, Стратег? Этот человек способен его инициировать, не видите?

Тивел, готовый нанести психоэнергетический удар по ненавистным русским, с трудом вернулся к действительности.

– Он всего лишь человек.

– Делайте то, что я сказал!

Маги скрестили взгляды.

По каменным глыбам пещеры пробежало потрескивание, со свода посыпались мелкие камешки и струйки пыли.

Среди уцелевших во время боя рабочих, приведенных Манделем, послышались крики. Они выскочили из-за укрытий, бросились к тоннелю.

Тивел отступил первым, почуяв нечеловеческую силу Превышнего. Сделал шаг назад, поклонился:

– Как прикажете, экзарх. Хотя я мог бы всех их уничтожить.

Арот почесал подмышками, качнул пальчиком, перешёл на русский язык:

– Можете уходить.

К рамане Тивела, похожей на гигантскую хищную птицу, стали сходиться раненые бойцы, обгоревшие в невидимом пламени магического оперирования.

Анурий Фокич помог встать Буй-Туру и вместе с Аглаей повёл его к аппарату. У трапа Буй-Тур оглянулся, поискал глазами Манделя.

Плачущая Аглая обняла его.

– Идём, Гордейша.

– Я хотел сказать пару слов одному негодяю.

– Он сбежал, – усмехнулся Гамаюн.

Буй-Тур глянул на стоящих друг против друга Данилина с Мирославом и Тивела с Акумом и Аротом. Но Тарасов подтолкнул его к трапу.

– Двигай, они сами разберутся.

– Товарищи пассажиры, экипаж прощается с вами и желает приятного полёта.

– Шутишь – значит, голова работает. Залезай, Мироныч.

Буй-Тур скрылся в кабине раманы вместе с Аглаей.

Анурий Фокич вернулся к Мирославу, задумчиво рассматривающему Ключ Храма, что был способен отпирать двери в иные сферы бытия.