(Не)счастье Бывших
Шрифт:
Когда подъезжаю к дому родителей, сил совсем не остаётся. Отец встречает меня объятиями со счастливым лицом.
— Артем мы так рады тебя видеть, — отец похлопывает меня по спине, — ты почему так редко навещаешь своих стариков? Звонишь редко, Вика хоть матери звонит часто. От нее и узнаем, как наш единственный сын поживает, — усмехается батя.
— Бать не надо про Вику, — хмурю брови, — Мы разводимся с ней. Пошли лучше к маме. Как она кстати?
Захожу в дом, но отец остается стоять на крыльце. Дома как в детстве пахнет выпечкой, да вкусной
— Сынок! — увидев меня, мама бросает полотенце на стол и обнимает меня. Так и не скажешь, что она слегла с сердцем. — Как там Вика и ваш ребенок? Я так счастлива, что наконец-то у вас будет ребенок, — улыбается мама, — только жаль, что о таком мы узнаем из-за горя.
— Мам, не надо про нее. Мы разводимся. Как только она поправится, сразу же нас разведут.
Мама хватается за сердце и садится на стул. Подхожу к ней и присаживаюсь на корточки. Поглаживаю нежные руки, в надежде, что с ней нечего не случится.
— Как же так сынок? Она же носит твоего ребенка. Так нельзя с ней поступить.
Надоел мне этот спектакль. Выпрямляюсь в полный рост и смотрю ей в глаза. Глаза цвета жженой листвы поблескивают от волнения. Но я хочу сейчас же решить и закрыть старый вопрос.
— Нельзя говоришь, а с Ксюшей можно было так поступить? А со мной? — смотрю на маму, а она только округляет глаза и открывает рот.
— Артем прекрати, — появляется отец на кухне, — матери и так плохо, еще ты тут с разборками прикатил. Что случилось?
Наливает себе рюмку водки и выпивает не закусывая. Наливает следующую и двигает мне.
— Выпей и успокойся, — говорит отец, обнимая за плечи маму.
Вмести они сорок пять лет, и за все время отец ни разу не обидел мать. Да меня учил всегда, с самого детства закладывал эту мысль, что свою женщину нужно любить и уважать. Что бы девушка, не вытворяла нужно ее выслушать и дать ей самой все объяснить. Но сейчас это правило со мной не работало.
— Я за рулем, — говорю и отворачиваюсь к окну. — Вы знали, что у меня есть дочь? — смотрю на своих родителей и вижу лишь волнение на их лице.
Мама хватает руку отца и крепче сжимает. Смотрит на него испуганным взглядом.
— Вам разве родители Ксении не сообщали, что у вас родилась внучка?
Мама отрицательно машет головой. Но слезы что заполонили его глаза, заставляют сбавить обороты. Это моя мать и с ней так нельзя поступать. Пусть она даже совершила такой поступок, но довести до порока родную мать я не могу.
— Артем, прекрати истерику, мать довел до слез, — рычит отец, — Мы знать нечего не знали.
Тут мама встает передо мной.
— Я знала, — тихо говорит она дрожащим голосом. — Мне ее мать говорила. Но я не сказала тебе, я просто побоялась, что ее чокнутый папаша посадит тебя. Они же нам тогда ясно и доходчиво объяснили, что если ты появишься на горизонте, то тебя закроют за изнасилование.
Я прекрасно помню как отец Ксении поймал меня после того как
— Марья ты чего такое говоришь? — спрашивает отец у матери, — Ты знала, что в соседнем доме растет наша внучка, и слова мне не сказала? — кажется, батя в шоке. Он снова наливает себе. Опрокинув рюмку в рот, он с непониманием смотрит на маму. Первый раз вижу, чтоб отец злился на маму.
— У тебя только все наладилось. Я же помню, как ты страдал от любви к этой рыжей девчонки, — пытается прикоснуться ко мне, но я отхожу от нее. — Я просто поступила, как мне подсказывало сердце. Я хотела как лучше. Да и кто знает, чей на самом деле этот ребенок.
И тут меня начинает потряхивать, кулаки сами сжимаются от злости. На мать я, конечно, не кинусь, но все что сказала мама, в голове не укладывается. Значит с Викой, которая мне изменила на моих глазах в нашей постели так поступать нельзя, а с той, которая была мне верна и любила больше всех на свете можно. Как взрослая женщина — моя мать так могла со мной поступить?
— Это моя дочь, — зло цежу я, — Копия моя. Волосы только от Ксении достались. Мама разве не должен был знать о ребенке? Я спивался, когда уехал, загибался от любви к ней, жить без нее не хотелось, — прикрыл глаза, вспоминая те трудные времена. Мне действительно было хреново, если бы не Тим я бы спился и загнулся где-нибудь под лавочкой в парке. — Когда Ксения пришла устраиваться ко мне на работу, я снова ощутил, то тепло и любовь что когда то жила во мне, — и это была правда. У меня словно выросли большие крылья за спиной.
Из глаз матери текли слезы, и она обмякшим телом начала оседать вниз.
— Прости меня сын, — сказала и прикрыла глаза.
Я успел подхватить на руки ее и усадить в кресло. Меня трясло от страха за жизнь родного и любимого человека, но и злость колыхалась во мне. Я метался около матери и винил себя за свою не сдержанность. Что я наделал?
— Марья, — отец пытается привести ее в чувства, — очнись дорогая, — я прощупываю пульс, он еле ощутим. Беру маму на руки и несу в машину. Отец садится сзади с ней, и мы едем в больницу.
— Прости ее сын, — хриплым и взволнованным голосом говорит отец всю дорогу до больницы. — Я не знал, — повторяет как мантру.
Маму сразу забирают в реанимацию, и говорят неутешительные прогнозы. Хожу по коридору туда- сюда, отец сидит на скамейке около реанимационной палаты, он выглядит чертовски усталым.
— Бать все с мамой будет хорошо, — уже не первый раз говорю ему, и себе тоже. — Это я во всем виноват. Не нужно было все на нее вываливать.
Присаживаюсь на скамейку рядом с ним.