Не считая собаки

Уиллис Конни

– Но ведь мертвую хватку и свирепость из породы уже вытравили? – понадеялся я.

– Да нет, что вы!

Сирил снова заворчал.

– У бульдогов ничего подобного, по-моему, отродясь не было, – развил мысль Теренс. – Разве только по необходимости. Когда тебя медведь дерет, кто угодно разъярится. Да, Сирил?

Сирил еще раз булькнул утробно – на этот раз определенно рыгнул.

– Палач, говорят, добрейшей души был пес, золотое сердце… Мистер Генри плывет с нами, Сирил, – сообщил Теренс бульдогу, который по-прежнему прижимал меня к земле и обильно поливал слюной. – Как только загрузим лодку и договоримся

с Джавицем. – Он щелкнул крышкой карманных часов. – Пойдемте, Нед. Без четверти двенадцать. Успеете еще наиграться с Сирилом.

Подхватив обе картонки, он двинулся к причалу. Сирил, видимо, решив помочь, слез с меня и потрусил обнюхивать корзину для пикника. Я, поднявшись, спас многострадальную поклажу и спустился вслед за Теренсом к реке.

Джавиц, воинственно скрестив руки на груди, стоял на причале у огромной груды вещей.

– Они думают, я разрешу им грузить лодку без оплаты! – возвестил он в пространство. – Но Джавиц этот фокус уже видел. – Он сунул мне под нос немыслимо чумазую ладонь. – Пятишесть.

Что подразумевалось под «пятишестью» (равно как и под упомянутой прежде «девяткой»), я мог только догадываться, поэтому вручил кошелек Теренсу.

– Вы расплачивайтесь, а я перенесу остальной багаж.

Забрав портплед и ранец, самостоятельно докатившийся до середины спуска, когда на меня прыгнул Сирил, я переправил их на причал. Сирил дружелюбно шествовал рядом.

Теренс уже стоял в облупленной темно-зеленой лодке с гордым названием «Виктория» на носу. Потрепанная, но вместительная – что хорошо, поскольку груда вещей на причале принадлежала, как выяснилось, Теренсу.

– Вот наша ласточка! – провозгласил он, принимая у меня портплед и засовывая под среднюю банку. – Загрузим в два счета – и в путь.

В два счета не получилось. Мы уложили багаж Теренса, состоявший из большого гладстоновского саквояжа, двух картонок, чемодана, трех корзин, деревянного ящика, жестянки, скатанных рулоном одеял и двух удилищ, на носу, а мой на корме. После этого для нас места в лодке не осталось, так что пришлось все вытаскивать и начинать заново.

– Нужен научный подход, – решил Теренс. – Сперва крупные вещи, а мелочь – между ними.

Так мы и поступили, начав с «гладстона» и закончив одеялами, которые раскатали и запихнули по углам. На этот раз посередине остался пятачок примерно с фут шириной. Туда незамедлительно плюхнулся Сирил.

Я уже хотел предложить оставить часть своего багажа на берегу, но не решился, поскольку не знал, что в нем.

– Эх, зря я не взял Доусона! – подосадовал Теренс. – Доусон – виртуоз погрузки.

Наверное, его лакей. А может, ручной енот.

– Когда собирал меня в Оксфорд, каким-то чудом уложил все наши с Сирилом пожитки в один-единственный кофр, да еще и место осталось. С другой стороны, тогда пришлось бы сейчас грузить и его вещи. И его самого где-то сажать. – Теренс окинул багаж задумчивым взглядом. – Может, если, наоборот, начать с мелочей…

В конце концов я подал идею подмазать Джавица еще одной девяткой (сколько бы это ни было), и пусть он попробует. Он попробовал, безжалостно распихивая и уминая все без разбора под непрекращающееся монотонное бурчание.

– Так и надо, так и делайте – промурыжьте Джавица полдня в ожидании платы, – ворчал он, заталкивая ранец под банку, – а потом пусть еще и посудину

загрузит, словно он вам лакей. А сами стойте, глазейте, как парочка баранов.

Мы глазели. Я по крайней мере. Оторваться от этого зрелища было невозможно. Вот уж из кого хватку и свирепость никто не вытравлял – я надеялся лишь, что в багаже нет ничего хрупкого или бьющегося. Сирил, изгнанный на берег, снова принялся обнюхивать корзину для пикника, в которой, наверное, находилась провизия. Теренс, взглянув на часы, поинтересовался, не может ли Джавиц поторопиться – что, на мой взгляд, было крайне опрометчиво.

– Поторопиться… – буркнул Джавиц, упихивая какую-то из Теренсовых картонок. – Притащат весь свой скарб до последнего носового платка, а потом торопят. Можно подумать, они к истокам Нила собрались. Вот затонет посудина, и поделом.

Наконец, изрядно сдобрив процесс ворчанием и сделав заметную вмятину в чемодане, Джавиц закончил. Научным подходом здесь и не пахло, и гора на корме грозила вот-вот обвалиться, зато оставалось место для нас троих.

– Точно по графику, – кивнул Теренс, щелкая крышкой часов и ступая на борт. – Отдать швартовы, свистать всех наверх!

Сирил вразвалку забрался внутрь, плюхнулся на дно и захрапел.

– Эй, на берегу! Нед, пора отчаливать.

Я двинулся к лодке, но Джавиц заступил мне дорогу, протягивая руку за чаевыми. Я выдал ему шиллинг, явно переплатив. Он тут же посторонился, щербато осклабившись.

– Добро пожаловать на борт, – приветствовал меня Теренс. – Здесь поначалу довольно сложный отрезок, так что вы гребите, а я буду править.

Я кивнул и сел на весла, покосившись на них с сомнением. Мне, конечно, доводилось грести в университете, но только на скиммерах с автопилотом. А тут деревянные весла, каждое под тонну весом. И никак не закреплены. Я попытался сделать синхронный гребок, но одна лопасть глухо шлепнула по воде, а другая просвистела над поверхностью.

– Простите. – Я повторил попытку. – Отвык, пока болел.

– Ничего, руки сами вспомнят, – обнадежил Теренс. – Это как верхом ездить.

На второй раз я погрузил оба весла в воду, однако не смог вытащить. Тогда я налег изо всех сил, словно поднимая рухнувшую балку в Ковентрийском соборе, и обдал пассажиров и поклажу фонтаном брызг.

– Вот дурни! – бросил Джавиц в пространство. – Первый раз на веслах. Потонут еще до Иффли, а кто Джавицу лодку вернет?

– Давайте лучше я буду грести, – предложил Теренс, перебираясь на мое место, – а вы правьте. – Забрав весла, он ловко завел их в воду и сделал плавный гребок без единого всплеска. – Пройдем сложный участок, поменяемся.

Сложный участок включал в себя мост, за которым виднелось столпотворение яликов, плоскодонок, лодок и две большие красно-желтые баржи. Теренс энергично греб, то и дело напоминая мне держать ровно рулевые шнуры, и я честно пытался, но лодка, видимо, заразилась от Сирила креном и упрямо забирала влево.

Вопреки моим стараниям нас неуклонно сносило к набережной с плакучими ивами.

– Право руля! На штирборт! – кричал Теренс. – На штирборт!

Я понятия не имел, где тут штирборт, поэтому просто тянул наугад за оба шнура попеременно, пока лодка более или менее не выровнялась. К тому времени столпотворение уже осталось позади, и по борту показался просторный луг.