Не сердите толстяка
Шрифт:
Тут, похоже, бабуля заметила мой замаслившийся взгляд и, дёрнув головой, попыталась всё испортить:
— Нет, только не Тома.
— Почему это? — батя немного удивлённо уставился на бабку. Я же с интересом подпёр рукой голову и ехидно улыбнулся.
Та же, поняв, что сболтнула лишнего, принялась выкручиваться:
— Ну, днём ещё может и получится, — видимо, бабуля решила присматривать, чтоб чего лишнего в её понимании не произошло. — Но вот сейчас-то как? На кого она дитё
Вот как значит? Ну ладно, бабуля, я тебе это припомню. Настроение сразу упало, и вместо соблазнительных видов Томы: без халатика, без… без всего короче — предстали совсем не перспективные, одной злой и старой ведьмы, измывающейся над своим больным внуком. Нет в жизни счастья, я, между прочим, полгода в коме провалялся! Что же делать? И тут мой замечательный и прекрасный папка выкрикнул:
— Васёк! А ну иди-ка сюда! — не услышав ответа, гаркнул так, что окна задрожали: — Васька! А ну бегом!
Над перилами второго этажа появилась недовольная мордашка брата:
— Ну чего?
— Иди сюда, дело есть, — уже спокойно скомандовал ему.
— Пап, я почти прошёл аркаду Хорангом…
— Теккен подождёт. Надо будет с Ленкой посидеть.
— Ну, пап, она же зануда, — брательник состроил грустную мордаху.
— Не зануда, — батя поднял вверх палец, — а девочка.
— Ну и что? — плаксиво возмутился брат. — Терпеть не могу этих Симов.
— А что, кроме компьютерных игр заняться нечем? — не выдержала бабуля.
— В куклы, что ли, играть? — возмутился брат, спускаясь по лестнице.
— Да нет, в куклы, наверное, не надо, — покачала головой она. — А то вы в прошлый раз начали гвозди в одну вбивать, так у соседа сердечный приступ приключился. Еле откачали, хорошо, я вовремя заметила проклятие.
— Мы не виноваты! — братишка как-то неестественно начал оправдываться. Я, по крайней мере, не поверил.
— Да-да, конечно, — закивала бабуля. — И куклу ту вы совсем случайно Захаром Андреевичем называли?
— Мы не хотели-и-и… — тут брательник вполне реально собрался зареветь. Перепугались они тогда страшно, когда поняли, что чуть не убили человека.
Мда. Как говорится: маленькие детки — маленькие бедки… А если маленькие колдовские детки? Вот-вот. Бедки от них весьма большие могут быть. Это у меня силы открылись уже в более-менее сознательном возрасте, и то бабка горя хапнула. А тут конкретно дети.
Тем временем бабуля вынуждена была признать:
— Действительно, играйте лучше в компьютер. Мои нервы надо беречь…
— Да ладно тебе, мам, — батя с серьёзным видом положил руку брату на плечо. — Когда то было? А сейчас Василий уже серьёзный парень, почти мужчина. Уверен, что больше он не допустит такой ошибки.
Ну
— Думаешь? — бабуля с сомнением смотрит на мелкого.
— Конечно. Вот подожди, ты ещё гордиться им будешь.
— Не перехвалите, — вмешиваюсь. — И не надо испепелять меня взглядами. Не надо, — и напомнил бабуле: — Не ты ли сокрушалась по поводу того, что меня могут развести на слабо? Сами-то сейчас чем занимаетесь?
Ого. Мне кажется, или бабуля смутилась? Вот только отец меня удивил:
— Я никого не беру на слабо. Я действительно так думаю, и если бы некоторые типы, прикидывающиеся шибко умными, присмотрелись, то заметили бы, что на Ваське нет ограничительного амулета. Как думаешь, что это значит?
— Что ты безответственный тип? — уточняю. Так, на всякий случай.
— Это значит, — кажется, я перестарался, и батя начал заводиться, — что я доверяю своему сыну. А ещё — что другому сыну пора дать в ухо.
— Меня нельзя бить, — выставляю вперёд руки, — я больной.
— Ты наглый, — тычок в мою сторону пальцем. Бабуля в это время с умилённым лицом наблюдает за моим воспитанием. — И вообще безответственный!
— Прости, — опускаю голову.
Батя аж подавился словами и принялся удивлённо переводить взгляд: с меня на бабулю, потом на тихонько примостившегося в уголке дядю Сашу, на Васька, лупающего глазёнками, и вновь на меня. Потом как-то так подобрался и прошипел:
— Ты кто?
У меня аж челюсть отвалилась:
— Па, ты чего? — вы бы тоже обалдели, если бы в вашу сторону был направлен почти двухметровый посох с нехилым таким, сантиметров тридцать в длину, лезвием.
— Где мой сын? — батя отодвинул за спину Васька и, крутанув своё оружие со скоростью пропеллера, с угрозой произнёс. — Я тебя сейчас на полоски пошинкую. Ты кто, грязная тварь? Где Тимофей? — и как маханёт своей дубиной перед носом. Если бы не перекувыркнулся назад вместе со стулом, точно бы без носа остался.
— Мать моя ведьма! Батя, ты что, охренел что ли? — встав на ноги, выставил подхваченный с пола стул перед собой.
— Вадик, ты что, обалдел? — вскочившая бабуля грозно нависла над отцом.
А тот, довольно усмехнувшись, взмахнул рукой, пряча посох в кольцо, находящееся на среднем пальце правой руки:
— Реакция в порядке, — и вдруг подмигнул мне: — Я тебя предупреждал, что если ещё раз скажешь, что яблоко от яблони недалеко падает, получишь?
— Но я ничего такого не говорил! — с силой опускаю стул на пол. Дядя Саша аж вздрогнул от громкого звука.