Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен
Шрифт:
Послышались одобрительные хлопки, и коронер окончательно вышел из себя.
– Насколько я понимаю, Гарри Лоуден, вы сейчас пытаетесь оказать давление на присяжных? Или вы забыли, что за подобные выходки вас могут обвинить в злоупотреблении служебным положением?
Лоуден встал.
– Питер, возьмите свои слова обратно, или я расквашу вам физиономию!
– Еще того не легче! Угрозы коронеру? Уж не воображаете ли вы, будто меня можно купить, как вы покупаете голоса во время избирательной кампании, мистер Лоуден?
Лишь втроем удалось усмирить мэра, во что бы то ни стало жаждавшего поколотить
– Вы подаете нашим гражданам довольно жалкий пример самообладания, господин мэр! И наверняка заронили в их души некоторые сожаления!
Гарри Лоуден разразился отвратительной бранью, вызвав всеобщее осуждение и навеки утратив поддержку избирательниц. Что до преподобного Родрика Хекверсона, то он встал и громко заклеймил позорное поведение главы городской администрации. Потом, наконец, воцарилось спокойствие, и мисс Мак–Картри могла дать показания. Коронер рассыпался в благодарностях и без особого труда убедил присяжных вынести заключение, что убийство совершено одним или несколькими неизвестными.
ГЛАВА IV
Она смотрела на них. Они, так же пристально – на нее, и между этими взглядами, с одной стороны – неподвижными, холодными и застывшими, с другой – лихорадочно возбужденным устанавливалась некая мистическая связь. Иможен укрепляла волю к действию, созерцая фотографии своих покровителей. Сначала она обратилась к Брюсу:
– Роберт, в Каллендере убили англичанина. Я догадываюсь, что для вас тут нет особой беды – от вашей руки их пало гораздо больше, но этот был всего–навсего перепуганным стариком и он, можно сказать, просил у меня помощи и защиты. Имею ли я право отказать его тени в том, что не сумела дать при жизни? Мы ведь воийы, Роберт, во славу Шотландии, а не убийцы, правда? С вашей и Божьей помощью я надеюсь найти виновника и посрамить тупицу Арчибальда Мак–Клостоу!
Потом она повернулась к изображению отца.
– Папа, я знаю, что на моем месте вы поступили бы так же. На кон поставлена честь дома Мак–Картри. Вы видели, что творилось на заседании следственного суда? Не вмешайся Питер Конвей, Гарри Лоуден и его дружки сумели бы меня опозорить. Вы должны помочь мне разделаться с Лоуденом, Элизабет Мак–Грю и всеми, кто думает, как они. Если я поймаю истинного убийцу бедняги Мортона, им останется лишь склонить головы, правильно? Что до Арчибальда Мак–Клостоу, посмевшего целую ночь продержать меня в тюрьме, я бы вас очень попросила, насколько это сейчас в вашей власти, послать ему какую–нибудь болезнь. Нет, не слишком тяжелую, но пусть немного поваляется в постели. А со всем остальным я и сама справлюсь!
Иможен строго соблюдала старшинство, и потому лишь теперь заговорила с Дугласом Скиннером.
– Дуг, дорогой Дуг, здесь, на земле, вы больше не можете меня защитить, но я знаю, вы сделаете все возможное, чтобы уберечь меня от вражеских ловушек и козней. Это ваш долг перед той, что едва не стала вашей супругой и до гроба останется верна вашей памяти.
Иможен душило волнение, слезы застилали глаза, и, чтобы победить слабость, она отхлебнула немного виски. Ставя на стол пустую рюмку, шотландка услышала дребезжание звонка у садовой калитки. Она выглянула в окно. У ограды
– Что вам угодно?
– О, только не драться, мисс… – Мужчина вежливо снял шляпу. – Мисс Иможен Мак–Картри?
– Это я.
Гость улыбнулся.
– Я бы и сам догадался, даже не будь у вас в руках этой игрушки… Кстати, я бы очень попросил вас направить ее в другую сторону, мисс… никто ведь не застрахован от несчастного случая, верно?
– Не раньше, чем я узнаю, кто вы такой!
– Старший инспектор Дугал Гастингс из СИД Глазго. Вы позволите мне достать из кармана удостоверение?
– Пожалуйста.
Убедившись, что перед ней и вправду полицейский, Иможен пригласила его в дом.
– Еще вроде бы рановато, инспектор, – начала мисс Мак–Картри, как только они устроились в маленькой гостиной, – и я не осмеливаюсь предложить вам виски…
– Осмельтесь–осмельтесь, мисс! Я, как–никак, шотландец!
Они выпили за встречу, потом, как полагается, за здоровье друг друга, и Гастингс наконец приступил к объяснениям.
– Две недели назад я приехал в Каллендер отдохнуть. Живу у миссис Джеффри. Полагаю, вы догадываетесь, что привело меня к вам, мисс Мак–Картри?
– Джон Мортон, надо думать.
– Совершенно верно… Сержант Мак–Клостоу…
– Ужасный кретин, если хотите знать!
Инспектор расхохотался.
– Я вижу, мисс Мак–Картри, те, кто рассказывал мне о вас, не соврали. А насчет сержанта… пока я не успел составить определенного мнения, но, судя по тому немногому, что я успел увидеть, не удивлюсь, если оно совпадет с вашим… Вам известно, что Мак–Клостоу всерьез уверен, будто это вы оглушили и повесили беднягу англичанина?
– А чего еще от него можно ожидать?
– Не стану скрывать, мисс, я позвонил в Лондон и навел о вас справки. Вам дали блестящую характеристику. Кроме того, я кое–что слышал о ваших здешних подвигах три года назад.
Польщенная Иможен залилась краской, а Гастингс не без удовольствия наблюдал за смущением этой неукротимой воительницы. Но мисс Мак–Картри не привыкла расслабляться надолго.
– Я только выполнила свой долг, инспектор, – твердо проговорила она.
– Вот именно, мисс, вот именно. Зная о вашем обостренном чувстве долга, я и решился просить у вас помощи.
– Я готова.
– Благодарю вас. Но сначала не расскажете ли вы мне все, что вам известно об этой истории?
Мисс Мак–Картри описала, как Мортон прибежал в полицейский участок, жалуясь, будто только что столкнулся с привидением, как она пыталась выяснить у него подробности в «Гордом Горце», и о смятении англичанина, и обещании закончить рассказ позже. Иможен не стала скрывать, что ей не терпелось дослушать объяснения Мортона. Именно поэтому она отправилась в «Черный Лебедь», но обнаружила там лишь мертвое тело. Инспектор Дугал Гастингс, получив разрешение курить, спокойно попыхивал трубкой, но не упускал ни единого слова.