Не Шекспир
Шрифт:
– Точно не помню. Возможно, я.
– Во сколько вы пришли в квартиру?
– Около двенадцати дня, – Алексей взглянул в распечатки и кивнул. Время прибытия точно совпадало и с показаниями свидетелей на вахте, и по камерам.
– Кто-то ещё был в квартире, кроме вас?
– Не было никого.
– Кто-то заходил в квартиру ещё?
– Нет, погодите, был звонок в дверь, Маша сама открыла, потом, когда вернулась, сказала, что доставка «яндекс» раздаёт подарки, и отдала мне пакет.
– Что было в пакете?
– Чай, конфеты.
Шашерину
– Да, действительно, в тот день по подъезду ходил курьер и обходил несколько квартир. Но ваша квартира не была в списке, указанном на вахте.
– Я не знаю, Маша открывала дверь.
– Сколько минут она отсутствовала?
– Минут пять, не больше. Потом она сказала, ей нужно в ванную комнату. Я просто сидела в гостиной.
– Вам это не показалось странным?
– Да нет, в общем-то, – Солнцева затеребила платочек и опустила глаза.
Алексей это заметил.
– Скажите, Гасанова употребляла наркотики?
– Я… не знаю.
– Во сколько приходил курьер?
– Часа в два, около того.
– Значит, Вы не заметили изменения в её поведении после ванной?
– Ну, если только немного. Потом у нее как-то изменилось настроение, она поглядывала на телефон. Я говорила, что муж её часто звонил. В этот день звонков ещё не было, он был за городом, в поселке у них коттедж. Странное произошло потом. Маша стала зевать через какое-то время и сказала, что очень хочет спать. До этого она была бодра. Меня это удивило, но она зевала и зевала.
– Сколько она выпила из бутылки?
– Я точно не помню, примерно, половину.
– Точное не всю?
– Нет, она не увлекалась спиртным.
– Что произошло дальше?
– Дальше она попросила меня помочь дойти до спальни. И как-то обмякла сразу, мне пришлось её тащить.
– Хорошо.
– Я её уложила в постель, она спала крепко. Я подумала, что могу идти. По сути, у нас планов больше не было, я поехала домой. У меня дочка дома с бабушкой была, хотелось отпустить пораньше. В два тридцать был звонок, от её мужа. Я её пыталась растолкать, но она спала. Трубку брать не стала.
– Почему вы запомнили, что в два тридцать?
– Так я потом сразу посмотрела на часы и решила, что пора ехать.
– Итак. Вы видели убитую последняя. На бутылке есть отпечатки пальцев. Далее. Время входа и выхода из здания зафиксировано. При осмотре в бутылке не было вина, очевидно, Вы вылили остатки, чтобы скрыть следы преступления, а именно, Вы подсыпали фенобарбитал, сильное снотворное, чтобы убитая уснула. Далее, Вы придушили её, о чем свидетельствует вскрытие.
– Я протестую, – Жанна взмахнула руками. – Ещё не выяснены все обстоятельства, а Вы уже выносите обвинение. Моя подзащитная находится в деморализованном состоянии, её арестовали внезапно. Кроме улик, которые предъявлены, не вижу никакого расследования обстоятельств. Где доказательства, что жертва была уже мертва в момент выхода из дому моей подзащитной?
– Жанна…
– Андреевна.
– Жанна
– Экспертиза доказывает, от чего умерла жертва. Но где доказательства, что это сделала моя подзащитная? Какой смысл ей было убивать?
– Мы сейчас фиксируем факты. Ваша подзащитная видела жертву живой последняя. Она вышла из дому в 15-00. Через полчаса у нас уже был вызов, от мужа.
– Так, значит, муж видел её живой последний.
– Он разминулся в несколько минут, но она уже была мертва. Это подтверждает заключение экспертизы. Смерть наступила в интервале между 14 и 15 часами. Ваша подзащитная не отрицает этого, что она была в квартире.
Солнцева сидела на стуле скрючившись и рыдала.
– Моя подзащитная утверждает, что Мария была жива, но только спала!
– Солнцева, что Вы можете сказать в свое оправдание?
– Я… не убивала. Маша заснула… Она крепко заснула, я испугалась, но я не убивала… Да… я знала, что она что-то употребляет, кажется, нюхает, я сначала подумала, что это передозировка, поэтому её вырубило.
– Раньше бывали случаи, когда её вот так вырубало?
– Были случаи, что ей было плохо, но тогда её рвало. Но тут она уснула. Я не знала, что думать.
– Почему не вызвали скорую?
– Я испугалась. Но я её не душила… – завыла Солнцева нечеловеческим голосом, который трудно было от неё ожидать. Она наклонилась вперёд и уткнулось лицо в свои колени. Жанна подскочила к ней, стала поднимать за плечи и потом крикнула Шашерину:
– Господи, дайте валерьянки, что ли, думаю, допрос закончен, выносите обвинение, но максимум, это неоказание помощи, вот что могло быть. Никак не убийство, посмотрите на неё, она не могла убить!
Глава 10.
«Правда с юной красотой,
С прелестью, такой простой,
Спят во прахе под плитой.»
(Вильям Шекспир, «Двенадцатая ночь», надгробный плач)
Алексей приехал к Варваре разбитый. Молча протянул флэшку.
– На, посмотри. Всё равно уже для тебя тайны следствия не существует. Если что, всё равно будет служебное расследование.
– Ага.
Пока он ел на кухне, Варвара смотрела допрос на ноутбуке.
– Ты как? Что делала? – крикнул он с кухни, потом всё-таки пошёл в гостиную.
– Рылась в интернете. Смотрела, где эта деревня Ольховка. Несколько домов, в основном охотники. Ну, наш Гасанов тоже охотник.
– Да. Ещё и ревнивец, как ты и предполагала.
– Это кто сказал?
– Да наша подопечная.
– Ваше дело уже зашло в топ новостей.
– Неужели? И что пишут?
– А вот, смотри.