Не сходить с пути прямого...

Лицо в ночи

— Ты так говоришь, словно знаешь все, что только можно знать…

— Все не все, но многое. По–твоему, можно одолеть Темного Лорда со знаниями пятикурсника?

— Наверно, нет…

— Так, ладно, хватит об этом, где тут можно получить завтрак?

— Так меня за этим и послали, уже полдень, а от тебя ни слуху ни духу… За мной.

— Спасибо, а после завтрака я надеюсь, мне покажут этот дом.

— Разумеется.

Похоже, его вкусы уже успели в общих чертах понять, и его ждал вполне приличные завтрак из тостов с вареньем… Пока все предпочитали не говорить на разные щекотливые темы. После еды всей семьей обходили дом, тот, хоть и занимал гораздо меньшую площадь, чем родовое гнездо Блеков, был пятиэтажным, и потому размерами не уступал последнему.

В нем было все, что нужно, как то: совятня, подземелья, хотя создавалось впечатление, что ими ни разу не пользовались, внутренний двор и так далее, в том числе и бассейн, который заменял подземное озеро. Гарри первым делом запомнил маршруты от своей комнаты до самых главным мест, после этого пришла пора кое–что прояснить. Он начал с того, что всех поразил аппарировав из одного конца гостиной в другой, перед этим он как бы невзначай выяснил, это здание экранировано, правда совсем не так хорошо как дом Сириуса, но достаточно для того, что аппарация прошла незамеченной министерством. Эта самая защита была установлена главным образом для того, чтобы девочки могли резвиться не опасаясь, что министерство нагрянет с санкциями, за использование магии на каникулах. Хотя оно и не было способно с точностью сказать, кто применяет заклятья, но когда в доме, где не собирается больше шести человек, все шестеро вовсю колдуют, сомнений быть не может.

— Списки всего необходимого уже прибыли?

— Еще нет, но думаю, что уже скоро, со дня на день, они всегда прибывают в этих числах.

— Но перед этим необходимо решить одну проблему, вы, я полагаю, видели, что эта палочка мне совершенно не подходит.

— Так значит купим новую, и всего–то дел, ничего сверхъестественного в этом нет, бывает, что людям перестают подходить их старые палочки.

— К сожалению, не все так просто, во–первых я пользуюсь сразу двумя, и у меня хорошо получается. А главное, они обе довольно–таки специфические, особенно правая, она… Она сестра палочки змееглазого.

— То есть в них находится магическая субстанция с одного и того же животного? — Лили сразу поняла, о чем речь, в то время как ее муж лишь недоуменно щурился.

— Именно, если интересно, это перо из хвоста Фоукса, феникса директора. Да–да, — добавил он, увидев изумление в глазах присутствующих, он в свое время испытал не меньшее. — Поэтому вы понимаете, что если я просто заявлюсь туда и их куплю, это все равно, что объявить во всеуслышанье, что со мной происходит что–то, скажем так, необычное. Я по опыту знаю, что мистер Олливандер не замедлит сообщить обо всем Дамблдору, а это последнее, что я хочу.

— Да? А мне казалось, что директору как раз стоит все рассказать… Он, я полагаю, сможет помочь.

— Ну, как вам сказать, у меня с директором, моим директором, отношения не лучшие. Помочь он, возможно, может, но опять начнет пытаться командовать, взять меня под свою опеку, то есть под свой контроль, причем очень незаметно… В общем, лучше не надо!

— О чем это ты? — Джеймс недоуменно и с подозрением на него посмотрел.

— Начнем с того, что он отправил меня, годовалого сироту, к твоей сестре Петунье…

— Что?! как?

Гарри посмотрел на мать, на отца и, не углубляясь в детали, не рассказывая всего, немного описал свою первую жизнь, тем самым добившись от них понимания его стремления не связываться с директором.

— Ну и что же ты тогда предпримешь?

— Я уже успела все обдумать, план у меня есть, мистер Олливандер просто не узнает, что я купила, да и лица моего не увидит…

— Ты собираешься их украсть?

— Ну зачем же, немного маскировки, ловкость рук, и, пожалуй, одно безвредное заклятье, и он просто не поймет, кому и что продал…

Гарри изменил лицо, сделал себя брюнеткой, все это вызвало некоторые затруднения, ибо палочка отказывалась работать в полную силу, но вскоре ему удалось подобрать такое усилие, при котором она почти не сопротивлялась. Предварительно убедившись в том, что сумеет применить нужное заклятье и что Косой Переулок остался Косым Переулком, Гарри перенесся

в Дырявый Котел. Поскольку никто не стал бы следить за их камином, он решил поступить просто и воспользовался Летучим Порохом. В баре было несколько знакомых лиц, барменом был все тот же Том, который заправлял здесь еще во времена учебы своего тезки в Хогвартсе. Проход открывался все так же, а переулок был красочен и многолюден, лишний раз подтверждая, что пока никакой войны нет, но предчувствие, которому Гарри привык доверять, говорило: это ненадолго. Он стремительными шагами обошел торговую улицу, которая почти ничем не отличалась от той, что была ему знакома, за одним существенным отличием: тут не было ни следа «Ужастиков Умников Уизли» или чего–нибудь подобного. И магазин Олливандера стоял там же, и все те же слова: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры», с которых давно слетела позолота, украшали его. А внутри было все так же пусто, лишь бесчисленные коробки с палочками вокруг стен.

— Добрый день, — тихий голос мистера Олливандера опять застал его врасплох.

— Здравствуйте. Я бы хотела приобрести у вас две палочки…

— Две?

— Да, это семейная традиция, мы всегда пользуемся двумя палочками, но моя любимая сломалась, а другая не служит так хорошо, как я думала…

— Хорошо, мисс…

— Бонд, — Гарри почему–то ляпнул совсем не то, что хотел, но для владельца магазина эта фамилия явно ничего не значила, — Елена Бонд.

— Хорошо, мисс Бонд, вам палочки сразу для обеих рук, нечастый заказ, нечастый… Хорошо.

Вокруг Гарри запрыгала вездесущая линейка, а сам мистер Олливандер отошел и принялся собирать палочки для опробования. «Пора!» — палочка Полли скользнула ему в руку, «Конфундус» — мистер Олливандер, как ни в чем не бывало, продолжил свое дело, но его движения стали чуть менее точными. «Акцио» — и две коробки мигом перелетели ему в руки, мистер Олливандер ничего не заметил. Гарри аккуратно раскрыл их и достал обе свои палочки, как он и полагал, никто другой их не купил. Обе тут же отозвались, одна теплом, другая приятной прохладой, на прикосновение хозяина. Обе палочки скользнули к нему в правый рукав, а коробки он сунул в карман. Наконец, продавец вернулся с целой охапкой коробок, и начались опробования, сперва это была правая рука, Гарри подержал в руке десятка два совершенно неподходящих ему палочек, а потом ему попалась одна получше. Так бы она не отреагировала на него, но, небольшим усилием, он протолкнул свою магию через нее и вызвал поток искр. Они были искусственными, и настоящий профессионал с наметанным глазом, конечно бы, это заметил, но сейчас на мистере Олливандере лежало заклятье «Конфундус», и потому он ничего не заметил.

— О, прекрасно, мисс Бонд, это то что нужно! Позвольте?

Гарри с величайшей готовностью передал ему палочку, которую только что вынул из рукава, а ее место заняла та, что он держал в руках. Все эти манипуляции прошли незамеченными, ибо в том состоянии, в котором сейчас находился продавец, человек способен врезаться в косяк двери, в которую хочет зайти. И потому потомственный производитель волшебных палочек совершенно спокойно упаковал в коробку совершенно не ту палочку, которую перед этим оттуда же достал. Пока он был занят этим, а дело у него не спорилось, ибо его, обычно ловкие, руки стали странно неуклюжими, Гарри втихаря спрятал палочку в коробку, где хранилась сестрица Волдемортового орудия убийств. А потом быстро вернул коробку на место, туда, откуда ее перед этим снял.

После этого та же операция повторилась со второй палочкой, и вот Гарри покинул мистера Олливандера с двумя палочками, за которые он не платил, оставив вместо них две другие, за которые как раз было уплачено.

— А он не заметит подмену? — так встретил его по возвращении Джеймс.

— Не думаю, Олливандер обладает довольно специфической памятью, которая позволяет ему помнить все свои работы и кому он что продал. А из этого вытекает некая неряшливость, в общем, он все так хорошо помнит, что не имеет привычки проверять.