Не сходить с пути прямого...

Лицо в ночи

— Люциус… — начал, было, Дамблдор, и Гарри, неплохо зная директора, мог сказать, что тот собирается перейти сразу к делу…

— Хватит, Альбус! Я этих твоих штучек насмотрелся еще в девстве! — Мистер Малфой, похоже, знал Дамблдора не так хорошо. — Там, черт тебя подери, люди гибнут! — Еще ни разу за все то, уже не маленькое, время, что он прожил в мире магов, Гарри не слышал из их уст этого простого аргумента…

— Я все знаю, Люциус… и поверь, я бы немедленно отправился туда, где уже сражаются мои друзья, но, похоже, все намного сложнее, чем кажется… сядь пожалуйста.

— Дамблдор! То есть что ты предлагаешь?! — взорвался Министр минут через десять, когда ему разъяснили

суть происходящего. — Бросить все, оставить дементоров и прочих тварей, которым мы еще и названия не придумали, пировать в Европе, а самим кинуться в этот… Освинсим?! И все это на основании… чего?! Рисунка на карте и какого–то туманного указания! Причем, судя по тому, что вы не спешите меня сообщить, откуда почерпнуты эти сведения, источник наверняка более чем спорный! Как вы хотите, чтобы я объявил об этом своим людям? Да меня на смех подымут! Скажу больше, меня самого так и подмывает рассмеяться… — Министр смолк, о чем–то напряженно размышляя. — Ладно, в конце концов вы не являетесь моим подчиненным… Поступайте как хотите, но не рассчитывайте на помощь Министерства. Я надеюсь, вы знаете, что делаете… — Министр решительным шагом направился к двери и остановился на пороге. Он оглянулся. — Хотя нет, я надеюсь, что вы несете полную чушь.

— Вообще говоря, он прав, Полли… — тихо заметил Дамблдор, едва за Министром закрылась дверь. — Боюсь, нам будет непросто найти поддержку…

Вскоре пришла весточка от вампиров, в бывшем лагере смерти, а нынче огромном музее, творились большие дела. Защитные и маглоотталкивающие чары, многочисленные фигуры в черных плащах и необычайно насыщенный магической силой воздух. Все сходилось. И все говорило о том, что обратный отсчет уже начался.

Как нетрудно было понять после слов Министра, на поддержку можно было не надеяться. Дамблдор, конечно же, воспользовался Пламенным медальоном, чтобы вновь созвать Орден. Но беда была в том, что почти все сколько–нибудь профессиональные бойцы из них были на государственной службе, а потому сейчас на них рассчитывать не приходилось. Явился, понятное дело, Снейп, прибыла МакГонагалл. Прибыл и Сириус, Гарри всерьез подозревал, что, с точки зрения Министерства, это был самовольный уход с поста, а то и вовсе дезертирство, но ни у кого язык не повернулся сказать ему об этом.

Кроме того явился и Дамблдор, в смысле Аберфорт Дамблдор, брат директора. Этого человека Гарри видел впервые, не считая той фотографии, что однажды показал ему Грюм. Понаблюдав за ним всего пару минут, он полностью согласился с оценкой, которую тогда дал ему старый мракоборец: «странный тип». Он немного напоминал Полумну Лавгуд, нет, у него не висело на груди ожерелья из пробок, а на ушах не красовалась редиска, просто он казался столь же отрешенным от этого бренного мира. Когда его брат разъяснял всем положение вещей, он все воспринял, как данность… Та давняя история с козой представилась в несколько ином свете.

Следом за членами Ордена начали подтягиваться и вампиры, Камарилья явно приняла все это всерьез. В любом случае, у них явно не было ни малейшего желания ввязываться в битву в Европе. А вот помочь разобраться с этой проблемой, попутно плюнуть Волдеморту в тарелку с супом, а заодно отведать свежей кровушки — это им было по душе. Ну и наконец, этот ритуал им очень даже не нравился, они не ждали от него ничего хорошего, и у них не было иных, неотложных дел.

Вот так и случилось, что члены Камарильи стали едва ли не главной ударной силой, и большинству друзей Дамблдора от этого было явно не по себе.

Они же стали главным источником информации, в том, что касается скрытности, с вампирами мало кто может потягаться…

До

чего же все это глупо…

Именно эта мысль крутилась у меня в голове в течение часа, пока Дамблдор и Мелисса собирали своих людей. Эта же мысль крутится у меня в голове и сейчас.

Как можно было допустить, чтобы мы остались без поддержки Министерства?! Дали бы мне один день на размышления, и я бы непременно придумал, как получить эту помощь. Я бы их так растормошил, что они сняли бы охрану с собственных помещений, если потребуется… Я бы непременно нашел способ, неважно, насколько он будет законным, плевать, даже если он будет совершенно незаконным и просто преступлением.

Чертов Малфой… хотя, можно понять и его… вот только сейчас я не в настроении прощать что–либо кому–то.

И я не в настроении участвовать в очередном обсуждении, именно поэтому я вместе с первой же группой направился туда, где все решится. Что именно решится — я не знаю. И, честно говоря, мне на это в изрядной мере наплевать. Все, что я знаю, — это то, что моя семья там и что я убью всех и каждого, кому хватит тупости встать сегодня у меня на пути.

Портал забросил нас прямо на старые железнодорожные пути, в паре километров от Биркенау, главного комплекса и памятника этой вершины людского безумия. Именно там, по утверждению наших наблюдателей, концентрировалась магическая мощь. Могу сказать прямо — они не ошибались. Сейчас, глядя из укрытия на этот комплекс, я отлично чувствую, что там скапливается мощь, с которой не захочется встречаться… И это чувствую не один я, не нужно быть мною, чтобы ощутить это. Сейчас это ощущает каждый…

Лагерь почему–то плохо просматривался, какая–то дымка мешала нормально разглядеть, что там происходит… Двигались какие–то размытые фигуры. То, что я сперва принял за башню, хотя и смутно припоминал по виденным двадцать лет назад фотографиям, что башен тут нет. Так вот, это оказалась действительно не башня — это был великан, и я всерьез подозреваю, что это Голгомаф собственной персоной. Даже среди них немного таких громадин.

Мы разделились. Большая часть вампиров, очевидно, тут были не только члены Камарильи, но и несколько семейств, с которыми у нее были хорошие отношения… А в общем–то, мне все равно, главное, что они здесь. Дело обещает быть жарким… пожалуй, самым жарким из тех, в которых мне доводилось участвовать.

Сейчас я лежу на крыше одного из бараков, где когда–то жили узники, а ныне сюда экскурсии… Впрочем, не сегодня.

Интересно, может когда–нибудь Азкабан тоже станет туристической достопримечательностью?

На мне мой черный обтягивающий костюм, обе палочки наготове, ножи тоже на месте. Ашара крепко сжимала кольца вокруг моего запястья. Это место ей не нравилось, что и понятно, учитывая ее чувствительность к магии, которая намного превышала мою. Мне тут не по себе, а уж она чувствует себя, наверное, как на космодроме. Именно так дядя Вернон называл состояние, когда все твои чувства травмированы слишком интенсивными ощущениями…

Я пытался сосчитать снующие туда–сюда фигуры, но у меня не очень–то получалось. Эта чертова дымка даже и не думала рассеиваться, было вообще непонятно, что она собой представляет. Скорее всего, колдовство, но что–то мне оно незнакомо. Что интересно, Пожиратели, и иже с ними: судя по повадкам тут есть и оборотни, да и вампиры тоже… Так вот, местную охрану, сколько бы ее тут не было, похоже, эта завеса нисколько не смущала… Хорошо хоть дементоров не чувствуется. Но это и не удивительно. Во–первых, они сейчас все в других местах бесчинствуют, а во–вторых, они никогда не сражаются в одном ряду с людьми. По вполне понятным причинам…