Не скучайте, ваше величество!
Шрифт:
Маленькая дочерна загорелая рука на крышке корзинки сжалась так, что тростниковое плетение затрещало, а костяшки пальцев побелели. Кажется, я озвучила его главный страх.
– Вот так вот. Мне просто у бабки дорого снимать и неудобно, – еще спокойнее пожала плечами я. – К тому же девчонки у тебя сообразительные. Смогут помочь с чисткой или за котлом присмотреть, где эти гады варятся. Ну и вообще – на подхвате. Тебе что, медяки лишние? Нет? Вот и мне. Я на вас прилично сэкономлю, понятно?
– Да… – Пацан шмыгнул носом и отпустил слегка покореженную несчастную плетенку. – Ладно… вроде
– У тебя там позади дома пустырь, – выразительно фыркнула я. – Места – завались.
– И в первую же ночь все стащат благодарные соседи, – ехидно парировал маленький засранец. Он заметно успокоился и приободрился. – Полтора медяка с тебя за сегодняшний улов. Гони деньгами, мне кой-чего для рыбалки купить надо, и вообще.
– Держи. – Я быстро отсчитала ему три самые мелкие медные чешуйки, каждая достоинством в полмедяка. – Забор поставим. Крон прямо сегодня придет и займется. Дел на один день.
– Из чего? – снова съехидничал мальчишка, деловито осматривая свое плавательное корытце и ковыряя пальцем наметившуюся в дереве длинную трещину.
Похмурился и полез в мешочек у пояса за смесью смолы и рыбьего клея, он ее все время с собой таскал на рыбалку, видимо, как раз для таких целей. Как и обрывки старых конопляных веревок, размочаленных в паклю.
И продолжил мысль:
– Разве что из козьих орешков – там как раз чуть подальше выпас, местные тетки своих гадин рогатых гоняют. А досок и гвоздей не водится, ты рехнулась деньги на такое тратить?
– Не твоя забота, – отмахнулась я. – Там в овраге за пустырем и пастбищем тростник, ивовые заросли, да чего только нет. Для плетня самое то.
– Это я буду, как деревенщина какая, за плетеным забором сидеть?! Чтоб все соседи видели?! – взвился Янь, словно его со дня долбленки недобитый рак за мягкое место приголубил.
– А что, – я не выдержала и щелкнула по облупленному носу, – твой городской гонор от такого деревенского способа пострадает? А по заднице? Смотри, нашелся ценитель урбанистической архитектуры!
– Чего?! – оторопел Янь, аж свою смолено-клеевую паклю бросил, недозамазав щель. – Ты мне только при девках не вздумай такими словами ругаться. Плетень ей… Ладно, топляк с тобой. Так когда переберетесь?
– Старуха денег не вернет, так что ближе к концу оплаченного срока, – пожала я плечами. – А вот вещи можно начинать потихоньку переносить. Но лучше так, чтобы госпожа Магнолия подольше не заметила: привыкла, старая карга, моей стряпней лакомиться забесплатно почти. И к дармовой рабочей силе Крона тоже неровно дышит. Угрожать своим перекресточным зятем перестала, ходит улыбается. Но это пока не поймет, что выгодные постояльцы намерены смотать удочки от такого гостеприимства. Аренду она нам ни на четверть медяка не снизила за то, что мы из «проходимцев» превратились в «милого мальчика» и «умницу-девочку».
– Понятно. – Янь задумчиво почесал нос. – У тебя твоя гробина на колесах одна полдвора занимает, если ее вывезти, сразу заметно станет. Значит, ее последнюю… а остальное тащи.
– Это ты будешь тащить, – обрадовала я. – Будешь во двор опять своих многоногих гадов приносить, а обратно в корзине
– Дожили… – сумрачно засопел поставщик, но спорить не стал.
Как запланировали, так и сделали.
Даже Крон не возражал, наоборот, что-то промямлил одобрительное и послушно пошел строить забор вокруг пустыря за халупкой.
Кто ж знал, что его архитектурные работы приведут к такому непредсказуемому и весьма… неоднозначному результату?
Нет, ну я знала, что мой стукнутый заклятьем в голову названый братец – натура насквозь практичная в самом деревенском смысле этого слова. Но чтоб настолько?!
Глава 12
– Так и что? – Я недоуменно уставилась на плетень.
На первый взгляд все было нормально, Крон справился, построил именно то, что надо.
Много места отгораживать нам не требовалось, но участок пустыря позади дома сорок на сорок шагов – показалось в самый раз. Мой названый братец потрудился на славу: не только возвел довольно высокий и прочный забор, но и разровнял площадку внутри него, повыдирал бурьян, собрал камни, сложил их аккуратной горкой в углу двора, притащил с недалекого пляжа несколько сотен корзин мелкой гальки и устроил антигрязевое покрытие… Неделю пахал как каторжный.
И совершенно непонятно, чем так недоволен теперь Янь, если от него в буквальном смысле можно печку поджигать? Такое впечатление, что сейчас искры посыплются с острых концов слипшихся белобрысых сосулек.
– Козел! – яростно рявкнул он и ткнул пальцем прямо в плетень.
– В смысле?! – не поняла я. – Какой козел?
– Вонючий! – Янь буквально полыхал возмущением. – Ты что, слепая?!
Я пожала плечами. И обратила внимание на то, что в том месте, куда так яростно тычет пальцем наш осьминожий поставщик и будущий домохозяин, плетень как-то странно изгибается. Словно бы образуя там, с внешней стороны забора, небольшую нишу. Кстати, вон поверх кольев еще какое-то плетение… словно крыша над этим изгибом.
А еще в плетне именно в этом месте оставлено небольшое отверстие, в которое сейчас оказался воткнут скрученный жгутом пучок чуть подсушенной травы.
– Нет, ты это видела?! Видела?! – захлебывался негодованием Янь, тыча пальцем как раз в это сено. – Да эту тварь вся улица боится как огня, третьего дня пьяному гончару чуть мужские шарики своими рогами не продырявил, еще раньше бабку Гронт ночью напугал так, что она самогонку, которую морякам из-под полы ночами продает, всю побила, девок моих сколько раз гонял, падла рогатая! Да вообще всех! А он его прикормил прямо под забором и чуть ли не будку ему тут устроил!
Я осторожно подошла и выглянула в оставленное отверстие. Пару раз моргнула, поймав встречный взгляд злых желтых глаз с узким поперечным зрачком. Оценила боевые рога в сколах и неровностях – каждый с мой локоть, кончик левого живописно обломан. Полюбовалась клочкастой пегой бородой и гроздьями репьев на серой от грязи шерсти…
С той стороны забора прямо в специально устроенной для него уютной нише с большим удобством расположился самый натуральный здоровенный и весьма недружелюбный козел.