(не)случайная Жена
Шрифт:
Дай ему судьба другой шанс, он бы все исправил. Поцелуями, ласками, довел бы ее до сумасшествия, сродни собственному. Чтобы и она хотела его также безумно, как и он.
Не в силах вынести адскую муку и не желая пугать девчонку еще сильнее, он вырвался из кареты, прочь от пленительных глаз и запаха, сводившего с ума, лишавшего остатков рассудка. А затем едва не загнал любимого жеребца, мчась назад к городу, слыша, как следом несутся его гвардейцы, те, что всегда были при нем, когда покидал пределы дворца.
Уже вернувшись, вихрем взлетел по длинной лестнице. Рванул к покоям, намереваясь принять ледяной душ, потому что возбуждение
— Ваше Величество! — раздался голос из спальни, и он чертыхнулся, запнувшись на пороге.
Клаудиа. Все еще здесь? Вот же наглая женщина! Ей же было велено собирать вещи, но она, со свойственным всем Водным упрямством, еще рассчитывает на что-то! Как бы не так!
— Вы все еще здесь? — спросил он, шагнув вперед, захлопнув за собой дверь.
Она, до того момента сидевшая на постели, почти подпрыгнула, бросилась к нему, сложив ладони в умоляющем жесте.
— Ваше Величество! Я прошу вас, позвольте мне быть с вами, оставаться вашей королевой.
Он едва не расхохотался, глядя на мольбу в ее глазах. Она что, действительно считает, что он идиот?
Женские ладошки опустились на грудь мужчины. Показались ему прохладными и успокаивающими. А Клаудиа запрокинув голову, смотрела в его глаза напряженным, ожидающим и надеющимся, взором.
— Кто такая Лея, мой король? Нищенка, человечка? А я? — начала она возбужденно. Ее ладони скользнули по телу Грегора, опустились на пояс штанов, вцепились клещами в широкую пряжку с изображением головы дракона. — Мой род силен. Славен. Я та, которая родилась, чтобы стать королевой, чтобы править прядом с вами! Я принесу вам почет и уважение! Вместе мы будем сильны. Огненные и Водные всегда были самыми сильными драконами королевства. Вы же не откажетесь от этой поддержки из-за какой-то девчонки, за спиной которой лишь горстка людей, клочок земли и рассыпающийся от старости, замок? — и ее ладони, повозившись с пряжкой, опустились вниз. Коснувшись выпуклости на штанах Грегора, Клаудиа заметно оживилась, приняв на свой счет его каменное возбуждение. А он застыл, усмехаясь, ожидая, что же она скажет, что предложит дальше. Приободренная этим молчанием, королева продолжила говорить и, одновременно с этим, гладить короля, ощущая, как возбуждение охватывает и ее. — Пусть родит мальчика. Я стану ему матерью и буду любить, как своего родного, — зашептала она жарко, глядя прямо в глаза Грегора. — Никто и не узнает! И позора можно будет избежать. Зачем вам жена человек? Она может ослабить род Огненных, ведь в этом ребенке будет и часть ее самой. А я смогу после родить вам сына, — она сглотнула, — сыновей.
— Так желаешь остаться моей королевой? — спросил он.
— Желаю! — кивнула Клаудиа.
Грегор подхватил ее под бедра, поднял, прижав к своему напряженному телу, но увернулся от губ, позволив обнять себя лишь на короткий миг, пока нес молодую женщину к постели. Она обрадовалась, увидев, куда именно направляется король. Затрепетала в его руках, задышала жарко и возбужденно, прижалась щекой к его щеке, огорчившись на мгновение, что не позволил поцеловать себя. Впрочем, он и прежде не особо любил такие нежности. Так что, когда Грегор почти бросил ее на постель и резко, рывком, перевернул, уложив на живот, она не огорчилась. Даже подалась назад, оттопырив бедра. Вскрикнула радостно, едва мужчина скользнул ладонями по длинным ногам, прикрытым пышными юбками платья. Вцепилась пальцами в покрывало,
— Ну же, — вздрогнула королева в нетерпении, мечтая, чтобы рука мужа коснулась ее там, в сосредоточии женского естества, приготовилась к резкому вторжению, так как он любил, без долгих прелюдий. И ей это нравилось. Она уже была возбуждена до предела. Казалось, коснись он ее, войди стремительно одним толчком, и взорвется от подступающей разрядки. Но вместо этого ощутила, как ягодицу обожгло болью, одновременно с которой прозвучал отчетливый и постыдный шлепок.
— А! — только и вскрикнула королева. Оттолкнулась от постели, намереваясь встать и спрятать филейную часть, но Грегор второй рукой придавил ее к покрывалу и снова шлепнул от души, так что кожу запекло, будто она присела на раскленную сковороду.
— Что вы… — завизжала женщина и снова получила болезненный шлепок. Затем еще и еще один.
Когда Грегор выпустил жертву из своих рук, ему заметно стало легче. От возбуждения не осталось и следа, так что холодный душ отменялся. А взор разъяренной драконихи, полыхавший яростью, почти пламенной, будто королева была из рода огненных, порадовал еще сильнее. Он отряхнул руки и коротко проговорил:
— Оделась и пошла вон. Еще раз заявишься сюда, прибью.
Она застыла, глядя в его помрачневшее лицо, а затем поняла: его угрозы не простые слова. Сделает так, как сказал.
— Вы еще пожалеете! — она поморщилась, когда на коже отдалось болью, стоило сесть, убрав руки. Быстро встала, ощущая, как злость и стыд заливают лицо. — Я предлагала вам хороший вариант, а вы выбрали девку без рода и племени…
И не договорила. Грегор скользнул к ней. Его рука взметнулась вверх и пальцы дракона сжались вокруг тонкого горла говорившей. Наклонив к ней лицо, король чуть сжал руку, позволяя женщине почувствовать всю силу его негодования.
— Пошла вон, я сказал, — произнес он. — И, если я услышу хоть одно плохое слово в сторону моей будущей жены, или если ты, или кто-то из твоего рода решите причинить ей или моему ребенку вред, отправитесь на эшафот. Вырежу весь род. И, уж поверь, рука не дрогнет, — сказал и отпустил, резко разжав пальцы.
Клаудиа охнула. Схватилась за горло и думать забыв о горящей на попе коже. Прикусив язык, злая, красная, сверкающая глазами, она ринулась прочь из королевских покоев и лишь дверью хлопнула, изливая на нее свою нерастраченную беспомощную ярость.
Наивная. Я думала, что, проводив меня наследный принц, как и полагается благородному мужчине, уйдет, оставив леди перед дверью в ее комнату, но Тиль меня как всегда, удивил. Застыл на мгновение перед входом, а затем решительно взялся за дверную ручку, проговорив только коротко:
— Вы позволите?
— Зачем… — начала было я, но принц не стал меня слушать. Толкнул дверь, распахивая, и вошел, перетупив порог комнатушки.
Я последовала за ним. Встала за спиной, бросив взгляд на ключи, так и оставшиеся лежать на столе. Здесь, как и следовало ожидать, ничего не изменилось, разве что вещи лежали не на своих местах. Определенно, кто-то побывал в комнате, но что искали, было не понятно. Брать-то у меня нечего. Все самое ценное осталось в сумке там, на постоялом дворе, как и деньги, которые мне дала Клаудиа.