(не)случайная Жена
Шрифт:
— Думаешь, я потом не справлюсь со всеми этими шнуровками, — спросил и небрежно потянул ту, что плелась на груди. Мгновенно стало легче дышать, а муж воспользовался моим смятением, и потянул край лифа, спустив плечики. Обнажил потяжелевшую от желания грудь, и поцеловал по очереди затвердевшие соски.
Желание, жаркое и жадное, охватило меня. Потекло по венам, подобно расплавленному золоту. Я подалась вперед, навстречу его губам, открываясь его рукам, трогая его плечи и зарываясь пальцами в густые длинные волосы, распустив их так, что они теперь рассыпались по плечам. Грегор принялся поднимать ворох моих юбок, а затем, не выдержав, рассмеялся:
— Это чистая мука, — сказал мне. — Думаю, стоит издать указ,
Мгновение, и пальцы короля легли на внутреннюю сторону моих бедер. Погладили нежно и заскользили выше, к сосредоточию женского естества, уже влажному и готовому принять его. Грегор осторожно коснулся нежных складок. Ввел палец и удовлетворенно улыбнулся, а я отчего-то отчаянно покраснела, ощущая себя развратницей, предающейся страсти на диване в кабинете, где это выглядело более чем неприлично. Вот только хотела мужа так же сильно, как и он меня.
Грегор расстегнул пояс, стянул штаны и прижался ко мне своим каменным желанием, отчего я охнула и царапнула его плечи ногтями. Поймала быстрый, горящий взгляд и ощутила, как его ладони сместились на мои бедра и мужчина резко придвинулся, одновременно с этим притягивая меня к себе. Вошел одним резким движением, заполнив собой, заставив прогнуться и запрокинуть голову назад от острого и невероятного ощущения естественности происходящего. Я поняла, что напрасно сопротивлялась ему. Что он сказал, срывая панталоны про влюбленного мужчину? Имел ли ввиду себя, или говорил в общем, от имени всех влюбленных мужчин.
Муж начал свою изощренную игру, наполняя меня собой, вбиваясь в мое податливое тело. Желание волнами пронзало кожу, заставляло кровь бурлить, зарождая во мне вулкан, который вот-вот должен был извергнуться и поднять к небесам наслаждения. И я двигалась вместе с ним. Обхватив его бедра ногами, а плечи руками. Постанывая и мысленно умоляя его не прекращать, чувствуя, что еще немного и взорвусь, разлечусь мелкими осколками страсти, чтобы после снова стать единым целым.
Его пальцы с силой сжимали мои бедра, но я почти не чувствовала этого и, думаю, сама не менее жадно держала покатые плечи. Грегор что-то прорычал, став похожим на хищного зверя, вошел в меня резко и глубоко, на мгновение замер, словно переводя дух, а я в тот миг уже и не чувствовала ничего. Огонь растекся по коже, вспыхнул, поднимая к небесам. Кажется, муж что-то сказал, несколько резко и удивленно, но мне в тот миг было не до него. Сжав сильные плечи, я задрожала всем телом, почти умирая от острого наслаждения, тая в руках Огненного, растворяясь в нем. Грегор снова начал двигаться. Уже быстрее, будто пытаясь догнать меня, взлететь вместе. Несколько резких движений, и он тоже затих, наклонился вперед, уткнулся лицом в мои волосы. Но уже позже, когда мы пришли в себя, он спросил:
— Ты знаешь, что вспыхнула?
Я выровняла дыхание и принялась поправлять лиф и плечики. На белые рваные кружева взглянула с тоской, но Грегор, заметив мой взгляд, произнес:
— Вот еще печаль. Я закажу тебе сотню таких. Хотя, мне было бы лучше, ходи ты вообще без белья, — и улыбнулся, глядя мне в глаза.
— Вы намерены часто приглашать меня в свой кабинет? — пошутила я, поддержав его игру.
— И не только в кабинет, —
— Вот как, — Грегор запустил пятерню в растрепанные моими руками кудри. Пригладил, а затем встал на ноги и оглянулся на фамильное древо, переливавшееся розовыми и голубыми звездами. Та, что находилась на самой вершине, горела намного ярче, чем в день, когда я впервые увидела ее. И это означало только одно: наш малыш растет, развивается.
Я скользнула руками к плоскому животу, понимая, что уже скоро он начнет расти. А вместе с ним и наш ребенок, будущий Огненный и правитель этого королевства.
— Давай я позову слуг, пусть принесут нам что-то перекусить, — Грегор лениво подхватил с ковра кружева и бросил в огонь. Пламя мгновенно сожрало тонкую работу мастеров, и потянулось выше, будто требуя добавки.
— Огненные не боятся огня, — зачем-то сказал Грегор. Он наклонился к камину и смело сунул руку прямо в огонь. Я даже вздрогнула, опасаясь, что произойдет неизбежное. Но пламя лишь обхватило пальцы и отпустило, едва король убрал ладонь.
— Я думала, огонь подвластен вам, только когда вы в образе драконов, — произнесла, вспомнив о том, что Арман, к примеру, был водным, но что-то я не слышала о том, чтобы водные могли дышать под водой, если не находились в своей второй ипостаси. Впрочем, у брата дракон был другой. Совсем не похож на величественного Дракона Грегора. У Армана был длинный, с усами, как у сома, плавниками и короткими лапами. Зато плавал преотлично.
— Мне любопытно, как отреагирует пламя на тебя, Лея, — вдруг произнес муж, а я на мгновение застыла, чтобы потом рассмеяться.
— Нет, Ваше Величество, — заявила решительно. — Вы не заставите меня сунуть туда руку. Ни за что! Лучше помогите мне со шнуровкой, как обещали.
Грегор усмехнулся и наклонился ко мне. Взял в руки концы шнуровки и потянув меня на себя, почти заставив положить руки ему на плечи.
— Даже не подумаю заставлять тебя делать такие глупости. Даже будь ты сотню раз огненной драконицей, я бы не попросил тебя о подобном.
— Но… — протянула я, понимая, что он недоговаривает.
— Но мне все же интересно, — признался Грегор.
— Вот пусть ваше любопытство, мой король, успокоиться. Потому что я точно не огненная драконница и хочу, чтобы моя рука оставалась такой же нежной и без уродливых ожогов.
Муж наклонился, поцеловав мою шею, а затем начал весьма ловко приводить в порядок мое платье, отчего неприятный холодок забрался под кожу. И я поняла, что думаю о тех женщинах, на которых Грегор учился зашнуровывать подобные наряды. Ревность неприятно уколола, но я старательно прогнала ее прочь, напоминая себе, что теперь Грегор принадлежит только мне и никому больше. И он сам пожелал разорвать наш договор, чтобы брак остался таким, каким его видели боги, соединившие нас.
В двери кабинета тактично постучали, напоминая Грегору о том, что мы с ним все же находимся не в нашей супружеской спальне. И муж, поправив последние складки на моем платье, встал и шагнул к двери, на ходу спросив:
— Кто?
— Ваше Величество, это Поттерр, — донеслось из-за закрытой двери.
Грегор повернул ключ к замочной скважине и отошел назад, пропуская слугу в кабинет. Я села как можно ровнее, надеясь, что этот Поттер не заметил мои растрепанные волосы и примятое платье. А потом подумала о том, что мне по сути все равно, что он подумает. Я не сделала ничего предрассудительного. Ведь любить своего мужа — это правильно и естественно.