Не случайно
Шрифт:
— А как же кофе? — спрашиваю, пытаясь отвлечь Мартынова от его занятия. Он продолжает поглаживать мои ноги.
— Да и черт с ним! — отвечает он и, улыбнувшись, прикрывает глаза, сжимает пальцами мою коленку.
— Я рад, что мы снова на «ты», — улыбается как чеширский кот. Все-таки опускаю ноги на пол, встаю и иду на кухню. Мартынов плетется за мной. Включаю кофемашину, ощущаю спиной тепло его тела. Подошел близко, но не касается. Как же хочется сделать шаг назад, но здравомыслие все еще со мной. Нельзя поддаваться соблазну! Нельзя! Иначе потом будет очень больно.
— Не
Кофемашина начинает гудеть, а Мартынов резко разворачивает меня к себе и упирается в столешницу руками по обе стороны от меня. Мне бы сейчас выскользнуть из этой ловушки, но совсем не хочется. Самообладание тает как мороженое на летнем солнце.
— Макс… — получается с придыханием, совсем не строго, как собиралась сказать. Даже язык не хочет подчиняться.
— Поль, ну что мы как школьники… Может, хватит от меня бегать? — хрипло говорит он, смотрит на мои губы, словно готов наброситься на них.
— Может, хватит меня догонять? Ты наиграешься и бросишь, а я потом буду собирать себя по частям…
— А я не играю, Поль. Неужели еще не поняла? М, лисичка? — склоняется, целует меня в висок. Закрываю глаза, пытаюсь сдержать подступающие слезы. Сглатываю комок. — Я думал, ты доверяешь мне…
Как же хочется ему верить, но у меня словно стоит какой-то блок.
— Я никому не доверяю, кроме себя… ну и Ольки еще…
Мартынов хмыкает.
— Поль, ты мне нравишься…очень… — утыкается носом мне в шею, вдыхает. Господи, ну что за мужчина!? — С ума меня сводишь…
Мое дыхание сбивается, в ушах грохочет сердце. Надо это остановить, сейчас, иначе будет поздно…
— Мааакс, — выдыхаю я опять, но не успеваю договорить. Пока собираю в кучу свои мысли, чтобы что-то сказать, Мартынов поднимает меня и усаживает на барную стойку. Утыкается носом мне в грудь, тяжело дышит, сжимает пальцами мои чуть разведенные бедра. Мое дыхание тоже поверхностное, сжимаю пальчиками рукава его рубашки, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли притянуть к себе. Его взгляд совершенно безумный, пугает меня до чертиков, но я, не отрываясь, смотрю ему в глаза.
Кладет свою широкую ладонь мне на затылок, чуть притягивая к себе, и нежно касается моих губ. По коже бегут мурашки. Наслаждаюсь прикосновением губ, не отвечая на ласку. Максим приоткрывает глаза и, не отводя взгляд, проводит языком по моей нижней губе… ООО, ну что за искуситель… Не могу больше…
— К черту, — шепчу тихо, и подаюсь вперед, приоткрывая губы навстречу поцелую Мартынова. Тут же, пользуясь моментом, он углубляет поцелуй. Мои руки движутся вверх по его плечам, как же давно я хотела коснуться его тела. Ладошками обхватываю его щеки. Целую в ответ несмело, хочу большего. Мартынов сжимает меня в объятиях, рычит в губы, заводит ладонь под ткань платья на спине. По спине разбегаются мурашки. Не могу сдержать стон, выдыхаю в его губы. Мартынов ловит мой взгляд, и я понимаю, что все, назад дороги нет. Да я и не хочу останавливаться. Будь, что будет.
— Хочу тебя безумно, Поль, — шепчет мне жарко куда-то в шею. Не задумываясь, целую его сама, давая
Просыпаюсь утром раньше обычного. Внизу живота приятная тяжесть. Кажется, я до сих пор возбуждена. Какой стыд! Переспала с боссом, да еще и через две недели знакомства! Позорище, Полина! Не так тебя родители воспитывали! Но весь стыд проходит, когда вижу мужчину в своей постели. Он крепко спит на животе, обняв подушку. Правое плечо и лопатку украшает татуировка. Просто отвал башки! Рассматриваю, пока могу. Это что-то похожее на чешую дракона или доспехи рыцаря… Не совсем понятно… Красиво и мужественно, все под стать Мартынова. У меня тоже есть рисунки, но не крупные. Самый большой на спине, но довольно тонкого исполнения.
Сижу и бесстыже рассматриваю спину моего любовника. Неужели я решилась на это?! Взгляд скользит по мышцам спины, ниже, на крепкие ягодицы. Теперь эта часть Мартынова — мой личный фетиш.
— Нравлюсь? — звучит неожиданно громко в тишине спальни голос мужчины. Подскакиваю от неожиданности, одеяло падает с кровати. Тянусь за ним, но неуклюже соскальзываю на пол вслед за одеялом. Мартынов тихо смеется, притягивает меня к себе спиной, обнимает своими ручищами. Целует в затылок, шепчет на ушко: — Прости, не хотел тебя напугать, лисичка, — одна его ладонь сжимает мое бедро, второй притягивает еще ближе. — Ты чего так рано встала? М? Сбежать от меня решила? — мурлычет он, целуя мою шею.
— Были такие мысли, — пытаюсь пошутить я. Чувствую, что краснею. Наверно, после всего, что было этой ночью, я в принципе краснеть не должна. Но как-то так получается…
— Неет, Поль. Не отпущу тебя теперь, — говорит он мне в затылок. Чувствую его возбуждение своей спиной. Краснею еще больше.
— Вообще, или из постели, — решаю уточнить, немного поведя попкой. Мартынов прикусывает мое плечо, тут же проводит по укусу языком, прихватывает мочку уха. Я и не знала, что мое тело настолько чувствительно к ласкам. Сегодня была настоящая ночь открытий.
— Вообще, Поль. Даже не думай о свободе теперь, — говорит серьезно. — Грачев хлопочет, чтобы тебя быстрее развели. Ты моя теперь, ясно? — целует шею, сжимая в объятиях.
Выбираемся из постели ближе к обеду. Сбегаю от Мартынова в душ, закрыв дверь на щеколду. Зверь, а не мужчина! Сколько же в нем сил. Хотел еще в душ со мной, ага. Тогда бы точно только к вечеру выползла из-под него. Ноги до сих пор подрагивают.
Быстро купаюсь, надеваю домашние леггинсы и спортивный топ. Сверху широкую футболку. Выхожу, шлепая босыми ногами, иду в кухню. Мартынов в чем мать родила стоит возле кофемашины. Когда замечаем меня, бесстыдно поворачивается и рапортует, показывая вчерашние чашки: