Не смей меня... хотеть
Шрифт:
И тут же, не теряя зрительного контакта, падаю сверху, оставаясь на локтях и жадно разглядывая лицо моей неожиданной сегодняшней победы.
Надо же…
Расскажи мне кто еще пару дней назад, что я буду лежать на Альке, буду смотреть в ее огромные растерянные глаза, а на губах моих будет вкус ее кожи… Не поверил бы. Это же что-то из фантастики…
И вот она, фантастика наяву.
И сейчас я ее реальностью сделаю.
Наклоняюсь и мягко, аккуратно, не напирая, как в первый раз, прикасаюсь к полураскрытым губам.
Не хочешь? Хочешь? Давай “хочешь”? Давай? Если нет… Я же не смогу тормознуть… Я же… Сдохну, если тормозну. Если остановишь.
Не останавливает. Просто держит. Просто дышит.
Хорошо. Хорошо.
Замираю.
Пережидаю.
А затем продолжаю.
Мягко трогаю ее, провожу языком, пока еще не проникая в рот, только исследуя.
Позволит? Нет?
Позволяет.
А еще…
А еще ее мягкие губы растерянно и слабо отвечают!
И это — финиш, блять! Фиаско!
Потому что мне мгновенно сносит башню, и то, что происходит дальше воспринимается уже урывками, сном.
Сладким, кайфовым до боли сном…
Глава 26
Я никогда не ощущала себя так, словно к коже оголенный провод прикасается. И всегда думала, что это — пошлое на редкость сравнение. Штамп.
Но когда Немой проводит по шее твердыми сухими губами…
Это реально оголенный провод.
И ток в кучу киловатт по нему.
Потому что меня трясет. И хорошо, что в этот момент смотрю на сцену, смотрю, ничегошеньки не видя, да и не слыша, собственно…
И хорошо, что он сидит сзади, и лицо мое вне зрения.
Потому что наверняка выгляжу я тоже, словно током ударенная.
Глаза широко распахнуты, губы раскрыты от шока и невозможности закричать.
Мне хочется издать хотя бы звук, но из горла ничего не вырывается.
В голове бьется дурацкое: “Как же так… Он же… Он же извинился… Как он…”
Мне бы повернуться к нему, напомнить о случившемся, грозно посмотреть.
Мне бы прекратить это все.
Но не могу.
Вцепляюсь, как умалишенная, в плед, словно в последний оплот добродетели, смотрю слепыми глазами на сцену, а сама вся там, в районе шеи, которую жгут его поцелуи.
Касания, скольжение губ, легкая боль от зубов.
Он меня прикусывает!
Как… Как животное! Это вообще как? Это…
Почему-то некстати вспоминается Олег, всегда ласковый Олег, не позволявший себе ничего подобного… Правда, он пару раз пробовал меня шлепнуть по заднице во время секса, но я отнеслась к этому резко отрицательно, и больше ничего такого не повторялось.
А тут…
Он ведь даже не спрашивает, не интересуется моим мнением!
Он просто берет! Просто кусает! Больно! Но почему у меня от этой боли мурашки по всему телу? Бешеная дрожь, которую
Судорожно вздохнув, опускаю взгляд вниз и залипаю на тяжелых ладонях, сомкнутых в кулаки и поставленных по обе стороны от меня.
С рельефными венами, широченными запястьями, темные и грубые, они выглядят невозможно устрашающе. Боже… Как хорошо, что он сзади! Хорошо, что лица не видно… Одни его руки вводят в безумие! Смотрю, оторваться не могу…
И не сразу понимаю, что меня уже полностью обволокли, полностью заключили в клетку из его твердого, обжигающего тела!
Немой не останавливается, наваливается еще, давая мне ощутить свою каменную непоколебимость, а я… Я банально страшусь повернуться.
Все кажется, что, пока вот так сижу, пусть пассивно соглашаясь на его внимание, на его прикосновения, есть вариант, что все прекратится. Так же внезапно, как и началось.
Что Немой перестанет меня трогать, целовать, кусать… Так сладко, что невольно хочется прогнуть шею, давая ему большую свободу действий.
Я это делаю.
И только потом осознаю происходящее.
И крепко зажмуриваюсь, замираю, съеживаясь…
Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста…
Не знаю, о чем именно мысленно умоляю безжалостного парня, но, судя по всему, мои просьбы явно никто не слышит…
А вот стон, неожиданно даже для меня самой сорвавшийся с губ, слышат…
Немой тормозит на мгновение всего, а затем… Набрасывается на мои беззащитные плечи и шею с удвоенной энергией.
Его руки уже не лежат по обе стороны от меня на пенке, они обнимают, держат, не выпускают…
Я ощущаю, как часто и сильно бьется его сердце, как тяжело его дыхание, какая горячая у него кожа…
И закрываю глаза, малодушно боясь того, что будет.
Может, если не смотреть, то не будет?
Неожиданно Немой перестает целовать, но я не успеваю понять, рада этому, или нет, раскрываю глаза… И вижу перед собой его лицо.
Серьезное, напряженное, с горящими глазами.
Его руки на моих плечах.
Я хочу сказать, что хватит… Что, пожалуй, мне пора. И что спектакль уже подходит к концу…
Наверно, именно это хочу сказать.
Но не успеваю, потому что , повинуясь властному движению ладоней, падаю на мягкую теплую пенку и потрясенно смотрю в черные глаза склонившегося надо мной Немого.
Понимаю, что все уже очень как-то неправильно, далеко зашло, и на первом свидании вообще…
А потом он меня целует.
И все мысли улетают из головы.
Потому что это совсем не похоже на тот горячий, принуждающий поцелуй, что был в ресторане.
Нет, это нечто настолько нежное, настолько невесомое, настолько сладкое… Что я теряюсь, не в силах понять, как можно прекратить это?
Как можно оттолкнуть человека, который прикасается к тебе так? С такой осторожностью и вниманием. С… трепетом? Любовью?