Не смей меня... хотеть
Шрифт:
И вот теперь все мои планы летят к чертям, потому что Захару надоело ждать, и он тупо приперся ко мне под покровом ночи, словно разбойник, запрыгнув на балкон второго этажа.
Он рычит, прикусывает меня, тискает, словно большой кошак попавшую ему в лапы самочку, играет, судя по всему, никуда не торопясь… Хотя, если сигнализация на камерах уже сработала, то сюда мчатся братья, это как минимум, и папа с охраной, а то и с полицией наперевес. Тут скоро пол города будет! О чем он думает? Надо скорее… Заняться сексом!
И еще ему успеть отсюда
Я торопливо обнимаю его, дурея от напора, ловлю губы, проявляя инициативу и сладко целуя.
Немой замирает на мгновение, затем срывается в глубокий, жадный поцелуй, от которого я начинаю задыхаться и постанывать от наслаждения.
Скорее, скорее, скорее!!!
Он садится на колени, рывком раздвигает ноги, оттягивает вниз резинку спортивок, и в следующую минуту я выгибаюсь и кричу от долгожданного удовольствия. Кайфа, настолько острого, что, кажется, оргазм настигает в то же мгновение. А потом — еще один! Когда Захар начинает двигаться. И еще. И еще. И еще! Меня трясет, выносит за грань раз за разом, удовольствие выламывает суставы, до боли. Сладкой, безумной, долгой-долгой…
Я так скучала, его так долго не было… И он такой… Вкусный! Горячий! Он так двигается! Он так пахнет! Он такое говорит! Боже! За что мне столько кайфа? Выдержу ли я?
Захар рычит, переворачивает меня, ставит на колени, жестко пригибает голову к покрывалу, падает следом, перехватывая ладони у головы и двигается, двигается, двигается! Медленно, плавно, быстро, резко, длинно, томно, коротко, жестко… Боже… Я ощущаю себя маслом, текучим и мягким. Покорной глиной в его руках. Бери меня и делай, что хочешь, я на все согласна.
— Согласна? — рычит он мне на ухо, ускоряясь и сводя с ума этим бешеным ритмом, — согласна?
Я не знаю, что он у меня спрашивает, я половину слов его не понимаю, когда такое происходит между нами, но я согласна! На все!
— Да! Да! Да!
Меня опять трясет в оргазме, на этот раз быстром и невероятно яростном.
Словно вспышка перед глазами. Раз! И все, отключает электичество. Только в счастливом своем полуобмороке ощущаю, как Захар тоже трясется от кайфа, кончая.
А в следующее мгновение он вскакивает, быстро приводит себя в порядок, укутывает меня покрывалом до ушей, только руку оставляет, за которую цепляется изо всех сил.
Я, все еще в отходняке после серии самых ярких оргазмов в своей жизни, удивленно таращу глаза, не понимая, что происходит.
И только когда дверь комнаты слетает с петель, осознаю, что дом снаружи залит светом фар, отблески лежат на окнах, и Захар, должно быть, их услышал сразу, когда только еще к дому подъезжали.
И успел хотя бы немного привести нас в порядок. Хотя ворвавшимся в комнату отцу и братьям, конечно же, понятно без слов, что тут только что происходило. Атмосфера нашего горячего секса плотной пеленой висит в воздухе, и надо быть совсем уж наивными, чтоб не просечь все сразу.
В дверях появляется мама, смотрит на меня, встревоженно и расстроенно.
А
Атмосфера, и без того неблагоприятная, густеет еще сильнее, и я пытаюсь подняться, чтоб грудью защитить своего парня от отцовского гнева, но тут Захар выступает вперед и, твердо глядя в глаза отцу, говорит:
— Виктор Михайлович, я хочу взять вашу дочь в жены.
Я открываю рот, у двери едва слышно ахает мама, отец замирает, он явно в шоке. Мишка с Вовкой тоже. Немая пауза длится долго, постепенно трасформируясь в предгрозовую. Блин… Они же разорвут его сейчас! О чем он думает?
— А… — неожиданно первой подает голос мама, и Немой ей с достоинством отвечает:
— Аля согласна. Только что сказала.
После этого он, под изумленными взглядами моей родни, да и, чего скрывать, моим тоже, достает из кармана спортивок кольцо и, взяв меня за безвольную руку, надевает его на палец.
Я в оторопи смотрю на кольцо. Красивое, белого металла, с большим желтым камнем, сверкающим под электическим светом ламп.
Затем перевожу взгляд на Немого.
Он , словно не понимая, что его сейчас растопчут, смотрит только на меня. В его глазах волнение и вопрос. Он очень уверенно говорил, но он совсем не уверен…
И меня неожиданно затапливает нежностью.
Он шел сюда не просто так. Он шел… Шел, чтоб все это разрешить так, как он посчитал нужным. В своем стиле. Без прыганий и растанцовок. Он рисковал… И в первую очередь даже не быть побитым моими родными, а получить мой отказ. Рисковал и боялся. Но все равно все сделал так, как посчитал нужным. Довел дело до конца.
— Я больше никогда не буду столько ждать, принцесса, — словно в ответ на мои мысли, сказал он, подтверждая все.
— Тебе и не придется, — шепчу я, ощущая, как слезы по щекам бегут.
Боже, такой сумасшедший, такой дикий… Такой дурак.
Такой мой…
— Так… — приходит в себя папа, — я не понял сейчас…
— А что тут непонятного, Вить? — мама идет вперед, спокойно обходя стоящих, словно статуи, братьев и отца, — наша девочка замуж выходит. Поздравь.
Я смотрю на папу, упрямо и с надеждой. Ну же! Ну!
— Черт… — он бессильно выдыхает, улыбается и тянет ко мне руки. Я с готовностью вскакиваю и, как была, в покрывале, лезу обниматься.
Папа подхватывает меня на руки, качает , словно маленькую, шепчет:
— Принцесса моя. Совсем взрослая…
За моей спиной отмирают братья и по очереди за руку здороваются с Захаром. Не сказать, что сильно дружелюбно, но и без вражды. И это уже хорошо.
Сзади подходит мама, целует, обнимает, у нее слезы на лице.
Это так странно… Никто не плакал, не проявлял таких эмоций, когда я с Олегом была. Хотя, Олег не делал предложения.
А Захар все делает по-максимуму…
— Ты же знаешь, что, если обидит, я его в землю вколочу? — шепчет мне папа.