Не смотри ей в глаза
Шрифт:
– Мне правда было хорошо, – снова заговорила она. – Я давно забыла, какое это удовольствие – спать с мужчиной. Первый оргазм за…
– Значит, ты разошлась с мужем семь лет назад?
– Я тебе уже об этом говорила. И давай больше не будем о моем бывшем муже.
Рука Ольга выскользнула из-под одеяла и легла ему на бедро. Глеб сел на кровати и опустил босые ноги на холодный паркет.
– Хочешь чего-нибудь попить? – спросил он.
– Да.
Глеб поднялся.
– Я принесу.
По пути на кухню
Там, на кровати, лежала Ольга? Или… Мария? С кем из них он был, кого перед собой видел?
– Глеб, ты скоро?
– Да, – отозвался он.
Он снова посмотрел на свое отражение. В последнее время он сильно похудел. Слишком много спиртного, слишком много сигарет. Но тело поджарое, мускулистое. В мышцах еще много сил, но надолго ли? Не повторит ли он судьбу своего отца, который в последние годы жизни совсем перестал общаться с людьми, предпочтя им компанию бутылки вина и книжной полки с произведениями античных авторов.
– Глеб! – снова позвала она.
Он посмотрел в сторону спальни.
Но ведь ему было приятно. Действительно приятно. И следует признать: пока он был с Ольгой, образ Маши ни разу не возник в его голове. В Ольге было много жизни, слишком много для одной. Она занималась любовью с исступленностью узника, просидевшего в одиночной камере пять лет и выпущенного на волю всего на один день. Она пыталась насытиться на всю жизнь и совершенно изнурила его. Но это было здорово, и он чувствовал себя почти счастливым.
Может, и правда она – его спасение? Она ничего не требовала, ничего не загадывала и не планировала, она просто наслаждалась мгновением. И он тоже.
Вскоре он вернулся в спальню, неся два бокала с холодным тоником. Ольга выпила все до дна, потом заставила его лечь рядом и положила ему голову на грудь.
– Теперь ты можешь мне все рассказать, – тихо и спокойно произнесла она.
– Что? – не понял Глеб. – О чем рассказать?
– Чью роль я играла? Кем была для тебя?
– Не понимаю…
– Брось, Глеб! Ты назвал меня ее именем.
Эта фраза заставила сердце Глеба снова сжаться от тоски.
– Тебе показалось, – вымолвил он после паузы.
Ольга приподняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Ты все еще думаешь о ней, правда?
Глеб потянулся за сигаретами, но Ольга накрыла его руку ладонью.
– Посмотри на меня, – потребовала она.
Он посмотрел.
– Расскажи мне о ней.
– Оля, я не…
– Почему она ушла от тебя?
Глеб сдвинул брови.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Да.
Он вздохнул:
– Ну, хорошо. Я игрок. Везучий игрок, но она утверждала, что
– Ты не смог остановиться?
– Я игрок, – повторил Глеб. – Это навсегда. И это касается не только карт. Ты ведь знаешь, что преступники редко становятся на путь исправления.
Ольга, казалось, его не слушает. Вид у нее был задумчивый и грустный.
– Ты до сих пор ее любишь? – спросила она вдруг.
– Не знаю, – ответил Глеб. – Может быть. Все это… сложно.
Он снова замолчал, почувствовав раздражение из-за того, что разговор принял такой оборот. Ольга уловила его настроение, улыбнулась и сказала:
– Нет проблем. Я ведь знаю, что я – всего лишь случайный гость в твоей постели.
– Оля…
– Я же сказала – нет проблем. Знаешь, я тебе благодарна. Ты помог мне снова почувствовать себя женщиной. Для тебя это, возможно, ерунда, но для меня… В общем, спасибо тебе.
– Я хотел сказать…
Она положила палец ему на губы.
– Мне нужно идти, Глеб. Слава богу, Ледяной убийца – больше не моя головная боль, но у меня много другой работы. Это было здорово!
Она поцеловала его в губы и быстро поднялась с кровати.
…В прихожей, уже одетая и обутая, она снова поцеловала Глеба, но на этот раз в щеку, а потом по-дружески потрепала его рукой по плечу и сказала:
– Не скучай! И попробуй ее вернуть, иначе ты будешь очень несчастлив.
– Я тебе позвоню, – сказал Глеб, открывая перед Ольгой дверь.
– Вот уж это совсем не обязательно, – с усмешкой сказала Ольга. – Ну, все, пока!
И она шагнула из тускло освещенной прихожей в залитый электрическим светом коридор.
Глава 5
1
Тусклый свет фонарей не мог разогнать темноту, парк был холодным и мрачным. Худой мужчина в красной куртке медленно прошел мимо рекламных щитов, на которых красовались полусодранные плакаты.
Лица людей на афишах были ему знакомы, но откуда – этого он припомнить не мог.
Заметив заснеженную скамейку, он проковылял к ней. У него ломило кости, а мышцы пульсировали под кожей в сумасшедшем танце. Он сел на скамейку и перевел дух. Отдохнув, хотел подняться и идти дальше, однако новый приступ боли пронзил его тело, и он прилег на скамейку.
Силы таяли слишком быстро.
Он сунул руку в карман куртки и нащупал последнюю ампулу.
СЕЙЧАС?
Нет!