Не смотри ей в глаза
Шрифт:
– Это – наш коллега из Федеральной службы безопасности, – сказал Старик. – Он интересуется делом «Безликого грабителя», если мне будет позволено так выразиться.
Полковник замолчал, ожидая ответа, и Толя Волохов ответил за всех:
– Да, Андрей Сергеевич.
Старик кивнул и продолжил:
– Наши коллеги из ФСБ хотят принять участие в расследовании этого дела.
Маша внимательно посмотрела на блондина. Тот держался спокойно и прямо, а в ответ на пристальный взгляд Маши слегка усмехнулся.
– Значит, вы хотите взять это дело
– Не совсем так, – ответил блондин. Чуть прищурил свои выпуклые глаза и сказал: – Мы хотим забрать его у вас.
Лица оперативников вытянулись от удивления.
– Что значит «забрать»? – спросил Стас.
– Это значит, что дальше этим делом будут заниматься они, – ответил за блондина полковник Жук. – Надеюсь, ни у кого из присутствующих нет возражений?
– А если есть? – поинтересовался Стас, неприязненно поглядывая на незваного гостя. – Это будет иметь какое-то значение?
Блондин улыбнулся и ответил, глядя на Данилова своими холодными, полупрозрачными глазами:
– Боюсь, что нет.
Стас пожал плечами:
– Значит, и обсуждать тут нечего.
Блондин поднялся со стула.
– Я рад, что мы договорились, – сказал он так, словно речь шла о каком-то пустяке. – К сожалению, в силу чрезвычайной занятости я не смогу сообщить вам деталей. Но, говоря откровенно, вам и не полагается их знать. На этом разрешите откланяться.
Блондин кивнул полковнику Жуку и зашагал к двери, провожаемый удивленными и недоброжелательными взглядами оперативников. Как только дверь за блондином закрылась, все взгляды обратились на Старика.
– Товарищ полковник, какое отношение ФСБ имеет к ограблению банка? – спросила Маша. – Почему у нас забрали это дело?
Полковник Жук посмотрел на нее вежливым взглядом и ответил:
– Мария Александровна, вы сами прекрасно понимаете, что дело это не простое. В связи с ним у вас накопилось большое количество вопросов, на которые трудно найти правдоподобные ответы. Верно?
– Верно, – вынуждена была признать Маша.
– Тогда вы не должны переживать из-за того, что избавились от этих неразрешимых вопросов. На этом мы закончим. Все свободны!
Когда ошеломленные оперативники вышли из кабинета, Старик взял из пластикового стаканчика наточенный карандаш, задумчиво повертел его в пальцах, затем поставил обратно, посмотрел на него и тихо проговорил:
– Н-да.
5
– Н-да, – сказал биолог и доктор наук Ося Бриль, склонившись над микроскопом.
– Что? – встрепенулся Глеб, отняв от губ большую чашку с крепким кофе. – Что-нибудь интересное?
Осип не ответил. Он продолжил изучать таинственную шерстинку, которую принес ему Корсак.
Из кухни долетал голос радиоведущего, предупреждавшего о нескончаемых и страшных холодах и сообщавшего, что Министерство здравоохранения и социального развития окажет помощь людям, не имеющим собственной крыши над головой.
Наконец Бриль отлип от микроскопа, поднял
– Н-да.
– Ну? – оживился Глеб. – Что скажешь?
– Что скажу? – Бриль вздохнул. – Вечно ты ко мне с какими-то гадостями приходишь! Фрагменты костей [8] – это еще куда ни шло, но это… Ты знаешь, что у меня аллергия на эту дрянь?
8
См. роман Евгении и Антона Грановских «Иероглиф смерти».
– У тебя аллергия на все, что не приносит денег.
Осип скривился:
– Друг мой, как ты можешь так говорить? Неужели у меня настолько скверная репутация?
– Она бежит впереди тебя и показывает всем язык. Говори уже, что удалось выяснить?
Осип состроил деловитую мину.
– Не торопись так, Глебчик, а то, не дай бог, догонишь свой инфаркт.
– А ты не крути мне мои фаберже, – в тон ему парировал Глеб. – Говори, не тяни!
– Ну, что тебе сказать про Магадан… Волосок интересный. Нужно, конечно, провести анализ, но, в принципе, я тебе и без всякого анализа скажу. Слушай, а посмотри-ка сам!
– Я в этом ничего не понимаю.
– Просто посмотри!
Глеб отставил чашку, пододвинулся к микроскопу и заглянул в окуляр.
– Ну?
– Опиши мне, что ты видишь.
– Вижу что-то похожее на ствол дерева.
– Отлично, Глебчик, у тебя стопроцентное зрение. Это дерево – волосок, который ты мне приволок, но увеличенный в пятьсот тысяч раз. Обрати внимание на его цвет.
Глеб снова прижался веком к окуляру. Затем констатировал:
– Он разноцветный. Полосатый. Тут два… нет, три цвета.
– Верно, – кивнул Бриль. – Это называется тикинг.
– Как?
– Тикинг. Зонарное окрашивание волоска.
Глеб выпрямился и посмотрел на приятеля.
– И что это значит?
– Во-первых, шерстинка принадлежит зверю. И совсем не в человечьем обличье.
Глеб криво усмехнулся:
– Спасибо, что пояснил, а то я уже приготовился охотиться на оборотня.
– Единственные оборотни, которые существуют в нашей стране, Глебушка, это оборотни в погонах. Итак, я продолжаю. Во-первых, шерстинка – звериная. Во-вторых, зверь этот – домашний. Ну, а в-третьих, это… – Бриль замолчал и лукаво прищурился. – Слушай, а может, сам догадаешься? Ты же у нас эрудит.
– Если бы речь шла о противоборстве французской и итальянской школ фехтования или о композиционных новшествах кватроченто – пожалуйста. Но из домашних зверей я знаю только кошек, собак и хомяков.
– Этого вполне достаточно, поскольку шерстинка принадлежит кошке. Тикированная шерсть характерна для абиссинских, сомалийских и сингапурских кошек. Иногда она встречается и у ориенталов, но редко. Сомалийская кошка – длинношерстная, а этот волос принадлежит короткошерстной. Остаются абиссинская и сингапурская.