Не смотри в глаза пророку
Шрифт:
«Значит, все – правда», – подумал Егор.
Ему показалось, что его голова сковывается ледяным панцирем и все чувства отлетают от него, как большие печальные птицы. Он ничего не соображал, тупо глядя на столб огня, и даже Жанна, как потрясена она ни была, испугалась, посмотрев на него.
– Что с тобой? – спросила она.
Горин медленно перевел взгляд на девушку. Он слышал, что она о чем-то его спросила, но смысл слов не доходил до его сознания.
– Тебе нехорошо, Егор? – пытала Жанна.
Егор бессмысленно
Жанна взяла его под руку.
– Пойдем.
Она решительно направилась к своей машине, не обращая внимания ни на мечущихся зрителей, ни на слабое сопротивление Егора.
Кто-то на бегу больно ударил его в плечо – и он очнулся. Он снова увидел горящую машину, услышал крики людей, и даже, как ему показалось, снова начал дышать, хотя и не без труда. Он заметил, что Жанна сильно дрожит, и это вернуло ему самообладание и заставило вспомнить о своем долге защитника.
– Куда мы? – спросил он.
– Надо срочно уезжать, – ответила Жанна. – Здесь нельзя больше оставаться.
– Я думал, тебе здесь нравится.
«Если я еще могу шутить, еще не все потеряно», – подумал он.
Но Жанне было не до шуток.
– Быстрее, Егор, – сказала она. – Сейчас начнется столпотворение.
Она была права. Первая реакция, представляющая собой смесь ужаса и любопытства, прошла, и теперь следовало ожидать повального бегства, сопряженного с неизбежной толчеей и паникой.
Они уже добрались до машины, когда волна опомнившихся зевак откатилась от места аварии и начала стремительно надвигаться на стоянку.
– Садись! – крикнула Жанна. – Быстрее.
Егор распахнул дверцу, глубоко оцарапав ею ни в чем не повинную «Мазерати», и упал на сиденье.
Жанна, как заправский гонщик, дала газ, выскочила на шоссе, развернулась, едва не снеся бампер о стоящий на другой стороне дороги «Лендкрузер», и помчалась прочь, то и дело взглядывая в зеркало заднего вида.
– Вовремя, – пробормотала она.
Егор ей не ответил. Его внезапно охватила такая слабость, что он не имел сил даже обернуться. Но даже если бы он и мог обернуться, он не хотел этого делать. Категорически не хотел. Самое большее, чего ему на эту секунду хотелось, – это чтобы все произошедшее оказалось сном. Страшным, нелепым, продирающим до костей, но – сном.
И однако же – он четко это осознавал – все случилось наяву. Все было реальностью: и гонки, и ставки, и ночной ветер, и мольба Жанны, и катастрофа, и видение – все!
Но как такое может быть?
Мощно гудел двигатель, унося автомобиль с двумя беглецами подальше от затерянного в ночи поля, где еще дымились останки злополучного «Порше». Мизерная эта площадка ровно ничего не представляла на карте мира – так, укол кончиком иглы, и чем больше увеличивалось от нее расстояние, тем спокойнее становилась атмосфера в салоне «Ауди».
Егор, придя в себя, кидал на Жанну вопросительные взгляды, но пока не решался открыть рот.
Жанна между тем гнала машину вперед. Выскочив на Дмитровское шоссе, она взяла направление
Едва Егор подумал об этом, как снова его пронзила неприятная мысль о его причастности к аварии. Если бы он предупредил водителя «Порше», возможно, тот, даже не приняв всерьез его предупреждения, на каком-то подсознательном уровне вел бы машину чуть осторожнее и остался бы жив.
Возможно.
Но как узнать, что это «возможно» произойдет, а не произойдет то, что уже увидено?
И как долго он будет находиться во власти этих видений? Если так будет продолжаться и дальше, он, без сомнения, сойдет с ума, ибо выносить это нормальная человеческая психика не в состоянии.
Егор выпрямился и твердо взглянул на Жанну.
– Поговорим?
Она пожала плечами, глядя перед собой.
– Почему бы и нет.
Девушка была сама безмятежность, точно ехала с невинной ночной прогулки.
Егор разозлился.
– Денег не жалко?
Она бросила на него непонимающий взгляд.
– Ты о чем?
Ее нарочитая наивность разозлила Егора еще больше.
– Ты лишилась своего выигрыша.
– В самом деле, – согласилась Жанна.
– Ты актриса? – едва сдерживаясь, спросил он. – Тебя кто-то нанял?
– А если и так? – спросила девушка. – Что это меняет?
– А что должно поменяться?
– Я думала, ты заметил, что.
Егор угрюмо молчал. То, что она начала отвечать на его вопросы, его и обрадовало, и ввергло в сомнение. В ее откровенности оставалась некая подоплека, которая скрывала истину и одновременно обнажала ее так, что Егору становилось жутко при мысли, что он вот-вот доберется до нее. Он хотел и боялся узнать правду, как смертник, который измаялся сидеть в тюрьме и, однако же, готов сидеть в ней вечно, лишь бы не услышать роковой приговор. Умом он понимал, что следует все разложить по полочкам, чтобы его существование обрело наконец ясность, но внутри него все противилось этому, и больше всего он желал сейчас забиться на свой сорок пятый этаж и поставить между собой и истиной, до которой, как оказалось, ему нет никакого дела, непробиваемый заслон.
Жанна, казалось, поняла, о чем он думает.
– Не все так плохо, Егор, – улыбнулась она.
– Для кого? – буркнул Горин, глядя на белое пятно света, бегущее впереди машины.
– Для нас, – не задумываясь, ответила Жанна.
Он помолчал.
– Для нас с тобой?
– Нет, Егор, – покачала головой Жанна. – Для нас всех.
Что-то тупое и холодное вступило в грудь Егора. Он ощутил, что ему снова не хватает воздуха.
«Открыть глаза и проснуться, – приказал он себе. – Открыть глаза – и все кончится».