Не смотри в глаза пророку
Шрифт:
– Давайте в половине шестого, – сказал он. – На пересечении Кутузовского проспекта и улицы Минской. Там есть кофейня…
– Да, я знаю ее, – перебила Чернова. – Значит, в половине шестого?
– Если вам удобно, – не отказал себе в крохотной доле сарказма Егор.
– Удобно, – заверила Чернова. – До встречи.
Егор положил телефон и некоторое время тупо смотрел мимо написанных им строк.
Вот же гадюка. Подставила-таки. В том, что между звонком Черновой и Жанной есть несомненная связь, Егор не сомневался. Знать бы, в чем выражается эта связь.
Егор усмехнулся своим мыслям. В деликатность милиционеров он давно не верил, и если у него возникали сложности с законом, он попросту звонил знакомому генералу, своему верному поклоннику, и тот улаживал все вопросы одним коротким звонком.
На минуту Егором овладело искушение набрать заветный номер и нажаловаться на некоего старлея Чернову, мешающего ему творить очередной шедевр. Генерал разберется в пять минут, и можно не ломать себе голову и не портить пищеварение.
И все-таки Егор не позвонил.
Он помнил неуверенность в голосе старшего лейтенанта. Несмотря на бойкий тон, она чего-то недоговаривала. И возможно, это «что-то» имеет смысл скрыть от кого бы то ни было до поры до времени. Во всяком случае, надо выяснить, чего от него хочет Чернова, а потом принимать решение.
Уже кое-как досидев за компьютером до пяти, Егор накинул ветровку и пешком отправился в кофейню.
По дороге ему пришло в голову, что они не условились о способе опознания друг друга. И на миг ему стало смешно, когда он представил, как ходит по столикам и спрашивает у всех сидящих женщин, не она ли старший лейтенант Чернова.
Вслед за тем он попытался составить себе портрет означенного старшего лейтенанта, исходя из тембра ее голоса и манеры говорить.
Ну то, что молода, понятно даже по званию. Вряд ли ей больше двадцати пяти. Бойкий тон любят держать невысокие и не очень видные собой девушки, делающие карьеру. Если назначила встречу не в кабинете, работает следователем и часто бывает на выезде. Значит, одета удобно и недорого, если не сказать неказисто. Что еще? Пожалуй, достаточно. В кофейне на Кутузовском такой экземпляр будет заметен с первого взгляда, и долго ходить от столика к столику не придется.
Однако Чернова сама подошла к нему.
– Добрый день, – сказала она. – Меня зовут Рита Чернова. Это я вам звонила.
– Добрый день, – сказал Егор с некоторым удивлением.
Он угадал возраст, и рост, и одежду, но с лицом вышла промашка. Рита Чернова была красива, такая блондинка-очаровашка, выглядевшая гораздо моложе своих лет. И тем более странно на ней смотрелись брюки цвета хаки, массивные туристические ботинки и черная болоньевая куртка-мотоциклетка.
– Присядем? – предложила Рита.
– Ну что ж, давайте.
Они устроились за угловым столиком, где их никто не мог слышать. Заказав себе по чашке кофе, они какое-то время оценивающе
– Можно вопрос? – спросил Егор.
– Пожалуйста.
– Зачем вы пошли в милицию?
Рита нахмурилась. И этот туда же. А показался умным человеком.
– А кто вам сказал, что я из милиции?
Егор захлопал ресницами.
– А откуда же?
Отработанным, но незаметным со стороны жестом Рита достала из внутреннего кармана удостоверение и положила на стол.
– Отсюда.
Егор взял красную книжицу, с которой стерлось золотое тиснение, с кривоватой усмешечкой открыл.
– Федеральная служба безопасности, – прочел он и перевел взгляд на Риту. – Это не шутка?
– Нет, – сказала девушка, забирая книжицу. – Не шутка.
Егор поежился.
– Честно сказать, не представляю, зачем я понадобился вашей грозной службе.
– Ну почему сразу грозной? – возразила Рита.
– А что – нет? – с надеждой уставился на нее Егор.
Несмотря на игривый тон, который он не мог не взять, глядя на это румяное личико с такой аппетитной нижней губкой, Горин чувствовал себя очень неуютно. Что от него могло понадобиться ФСБ? Он задавал себе этот вопрос на все лады и не мог даже приблизительно нащупать ответ. Скверно. От ФСБ его знакомый генерал не оградит, тут надо привлекать силы иного порядка. А это принесет новые обязательства и как следствие осложнение и без того сложной жизни.
– Смотря для кого, – сказала Рита.
Егору ее ответ совсем не понравился. На что она намекает, эта Кларисса Старлинг местного пошиба? Уж не обвинение ли сейчас последует?
Но в чем?!
«Спокойно, – сказал себе Егор. – Тебя не в чем обвинять. Ты ничего не совершил. Если бы тебя хотели обвинить, тебе прислали бы повестку, а не назначали встречу в кафе. Немного выдержки, и все выяснится».
Принесли кофе. Рита неторопливо вскрыла пакетик со сливками, выдавила в свою чашку, размешала.
Ее основательность понравилась Егору. Вернее, понравилось то, что в ее действиях не наблюдалось нервозности, которую можно было ожидать от столь молодой особы. Вероятно, решил Горин, впечатление, ею производимое, обманчиво и за внешностью куклы стоит волевой и независимый характер.
В свою очередь наблюдая за Егором, Рита пришла к выводу, что он старательно пытается скрыть свое волнение, но это ему удается не очень хорошо, и она нарочно тянула время, чтобы этой искусной, как ей казалось, провокацией взвинтить его еще сильнее и уменьшить степень его защиты.
– Так о чем вы хотели поговорить? – спросил Егор, видя, что она принялась со смаком пить кофе.
– А вы как думаете?
Горин усмехнулся про себя. Что она интересно надеется услышать?
– Даже не представляю, – сказал он.
Рита улыбнулась.
– Врете.
– Это слово из вашей служебной или личной практики? – осведомился Егор. – Судя по вашей внешности, я склонен к рассмотрению второго варианта.
Чашка со стуком опустилась на стол.
А, не нравится, госпожа из ФСБ?