Не сотвори себе врага (сборник)

Калугин Алексей Александрович

– Мы не можем оставить станцию на целый месяц, – категорично заявил Зегель. – Это сорвет весь план намеченных работ.

– Если вы станете оройнами, то вообще не сможете выполнить никакой план.

– Мне кажется, ваши страхи не слишком обоснованны, – снисходительно глядя на старого тампера, произнес Зегель. – Вряд ли ветер может явиться причиной психического расстройства.

– Вы на Тампе всего пять месяцев, а мы живем здесь все время, – сказал Шагабан, не поднимая взора от земли. – Я хочу, чтобы каждый из вас принял решение самостоятельно. – Шагабан поднялся на ноги. – Я исполнил свой долг,

предупредив вас об опасности. Забрать вас силой я не могу. Мы уходим завтра, на рассвете. Я пришлю к вам гонца, и вы сообщите ему о своем решении. Но помните, что если вы решите остаться в долине, то, вернувшись через месяц, мы будем вынуждены убить вас.

Молодые тамперы помогли старцу забраться в седло, и всадники поскакали прочь.

Зегель обвел взглядом притихших людей.

– Ну, что вы об этом думаете?

– Глупость какая-то! – резко, даже как будто злобно выкрикнул Чемош. – Ветер, выдувающий мозги? За свои мозги я спокоен.

– Для ежегодных миграций тамперов должны быть какие-то причины, – сказал Варт. – Но то, что рассказал Шагабан, мне тоже кажется слишком уж невероятным, чтобы быть правдой. Скорее всего это просто старинная легенда.

– Только из-за легенды тамперы не стали бы из года в год на месяц бросать свой поселок, – возразил Шадов.

– Сказкой об оройнах Шагабан поддерживает свой авторитет колдуна, – сказал Зегель.

– Шагабан не колдун, а хранитель мудрости тамперов!

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – не стал спорить Зегель. – Но тем не менее я как руководитель категорически против, чтобы на основании сказки, рассказанной хранителем мудрости тамперов, на месяц сворачивать работу. Если у кого-то иное мнение…

Зегель сделал красноречивый жест рукой.

– Полностью согласен, – решительно кивнул головой Чемош.

– Я тоже, – подумав, сказал Варт. – Если бы существовала какая-то реальная опасность, нас предупредили бы о ней заблаговременно, а не за один день.

– Возможно, тамперы сначала хотели получше узнать нас, – предположил Шадов.

– А узнав как следует, пообещали через месяц убить, – язвительно усмехнулся Чемош.

– Они обещали убить не нас, а оройнов.

– Все, хватит этих сказок про оройнов, – решительно взмахнул рукой Зегель. – Экспедиция остается на станции.

Вечером вернулся Джу Тонг, уставший и голодный. Пока он разгребал багажник своего вездехода, Шадов рассказал ему о визите тамперов.

– Мне еще образцы надо просмотреть, – недовольно проворчал Тонг. – Сказки тамперов по твоей части.

На рассвете прискакал гонец от Шагабана.

– Мы уходим, – сказал он встретившему его Шадову. – Вы идете с нами?

– Мы решили остаться.

– Тогда прощай, – крикнул тампер, разворачивая коня.

После ухода тамперов из долины жизнь на станции шла своим чередом. Но слова, сказанные Шагабаном, все-таки наложили на нее определенный отпечаток. Люди, хотя и не верили рассказам об оройнах, тем не менее чувствовали, что за предупреждением старого тампера что-то кроется, какая-то неизвестная им пока опасность.

Шадов, присматриваясь к своим товарищам, обратил внимание, что все они стали более напряжены в общении друг с другом. Он и

сам все больше времени проводил в своей комнате, забросив даже утренние пробежки на пару с Чемошем. А Артур, в свою очередь, не напоминал ему о них.

На четвертый день после ухода тамперов в дверь комнаты Шадова постучались.

– Войдите, – сказал он, откладывая в сторону книгу.

В комнату вошел Варт.

– Я не помешал?

– Нет. Присаживайся, – ответил Шадов, не испытывая при этом абсолютно никакого желания разговаривать о чем бы то ни было.

Анджей взял стул и сел на него верхом.

– Больше всего тебе хочется сейчас выставить меня за дверь, правильно? – произнес он, глядя собеседнику в глаза.

Шадов отвел взгляд в сторону.

– Можешь не отвечать, – сказал Варт. – Я знаю, что угадал.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что в последнее время сам испытываю то же самое, когда стучатся в мою комнату.

– И о чем это говорит?

Анджей пожал плечами.

– Ты веришь тому, что рассказал Шагабан о ветре с побережья? – спросил он.

– Не знаю. У меня нет оснований не верить ему. Прежде он никогда не обманывал. Если он рассказывал легенду, то всегда предупреждал, что это всего лишь легенда и за достоверность рассказанного он не ручается.

– Сегодня я испытал на себе тест Мак-Алистера на подавленную агрессивность. Агрессивность, направленная вовне, возросла у меня до 19 баллов, при том, что нормальный ее уровень не должен превышать десяти. С таким показателем, как сейчас, меня бы просто не допустили до участия в продолжительной внеземной экспедиции.

– Я весьма поверхностно знаком с тестом Мак-Алистера.

– Говоря простыми словами, при уровне до 10 баллов я стерплю, если ты невзначай, словами или действием, заденешь меня, попытаюсь обратить все в шутку. При уровне от 10 до 20 баллов – отвечу какой-нибудь грубостью. А если уровень моей агрессивности будет превышать 20, то я просто запущу в тебя тем, что окажется под рукой. Если подобное происходит только со мной одним, это не слишком страшно – окружающие смогут подавить мою агрессивность. Но если уровень агрессивности возрос у всех, то от малейшей искры может произойти взрыв. – Варт секунду помолчал, глядя на испачканный чем-то зеленым носок своего ботинка. – Ты не хотел бы пройти тест Мак-Алистера?

– Для этого имеются основания? – недовольно спросил Шадов.

– Последнее время мне не нравится психологический климат нашего коллектива. Если мои опасения подтвердятся, я как врач должен буду принять меры.

– Какие же?

– Ну, хотя бы накормить всех транквилизаторами, – усмехнулся Варт.

– Хорошо, я не против.

В медицинском отсеке Варт надел на мизинец левой руки Шадова кольцевой электрод и запер его в небольшой, тускло освещенной кабинке.

Шадов сел в кресло, положил руку на контрольную кнопку на подлокотнике и постарался успокоиться и расслабиться. Тест Мак-Алистера заключался в том, что в ответ на различные виды раздражающего воздействия испытуемый должен быстро нажимать на тугую, с трудом поддающуюся кнопку. Состояние его оценивалось исходя из того, как долго он ее после этого не отпускал.