Не совсем джентльмен
Шрифт:
Фиалка подняла голову. Виктория угостила ее, погладила, нашептывая ласковые слова. Тут вороной Натана мягко толкнул ее, желая получить такое же внимание. Засмеявшись, девушка наградила его яблоком и порцией нежности с похлопываниями. Выполнив задание, она ополоснула руки в прохладной воде и направилась к импровизированному столу.
В тени векового вяза на цветном покрывале было разложено огромное количество еды. Натан низко поклонился и усмехнулся:
– Кушать подано, леди!
– О Боже! – воскликнула Виктория, подойдя ближе и вглядевшись
– Наша кухарка – мастер упаковывать.
Неотрывно глядя на скатерть, Виктория засмеялась:
– Тут еды человек на шесть! Мы ждем гостей?
– Нет, только мы вдвоем.
Она подняла голову и встретила его взгляд. Да, действительно, их было только двое... Сердце вновь затрепетало.
– Кухарка предупредила меня, что все должно быть съедено и что мы можем не возвращаться, пока не выполним это указание.
Господи, это займет несколько часов, не меньше... Волнение нарастало. Виктория сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и улыбнулась:
– Тогда нам лучше начать.
Подойдя к покрывалу, она подобрала юбки и уселась на предложенное ей место. Натан опустился рядом, скрестив ноги, и вызвался поухаживать за ней. Положив еду на две тарелки, он наполнил оловянные кружки сидром и поднял свою:
– Давайте выпьем за удачу в поисках. – Он посмотрел на Викторию тем самым взглядом, который она никогда не могла распознать, и от этого ее всегда бросало в жар.
– Да, конечно, – пробормотала она, чокаясь с ним. Первый глоток был подарком для ее пересохшего горла.
Еда выглядела очень аппетитно, и безумно проголодавшаяся Виктория с энтузиазмом принялась за дело. Натан не отставал, и первые несколько минут они молча ели, сидя в тени и наслаждаясь звуками природы.
Взяв еще один толстый кусок хлеба, Натан сделал медленный глубокий вдох и с упоением произнес:
– Господи, как же мне нравится здешний запах, в котором всегда есть море! Я, конечно, люблю Литл-Лонгстоун, но этот аромат – только здесь. В Лондоне такого не сыщешь. И как вы только выдерживаете? – спросил он, содрогнувшись.
– Там полно магазинов...
Он покачал головой:
– Это толпы народу.
– Шикарные вечеринки...
– Скучные разговоры с незнакомыми людьми.
– Опера...
– Люди, поющие непонятно о чем, на варварских языках!
Виктория засмеялась:
– Боюсь, спор будет бесконечным. А что же вы? Зарылись в глубинку, ушли в пустыню. Вам каково?
– Очень мирная обстановка.
– Но нет же ничего волнующего!
– Полное спокойствие.
– Нет ни Риджент-стрит, ни Бонд-стрит!
– Слава Богу!
– Одиноко...
Натан сперва ничего не ответил и нахмурился.
– Да, – сказал он тихо, – бывает иногда. Но у меня есть книги, животные и мои пациенты.
– И нет женщины, которая с нетерпением ждала бы вас дома? – Она так легко задала этот вопрос, что невозможно было догадаться, как тяжело в тот момент билось ее сердце.
– Никого. –
Он откусил кусок сыра и, прожевав, предположил:
– Могу представить, с каким нетерпением Брэнрипл и Дрейвенсби ждут вас в Лондоне.
Виктория чуть было не спросила, о ком это он. Но внутренний голос ей быстро напомнил: «Два графа. За одного из них ты выходишь замуж!»
Вот только... действительно ли они томились там в ожидании, предвкушая ее возвращение? Скорее у них нашлись более интересные дела вроде вечеринок маленького сезона, где так приятно утешать одиноких женщин, мечтающих о замужестве. Эти красотки будут преклоняться перед ними, флиртовать, танцевать, и, возможно, все кончится поцелуем. При мысли об этом ничего не изменилось! Виктория и глазом не моргнула.
В следующую секунду она нахмурилась: ее ведь должно это волновать! Какая-то чужая женщина будет добиваться внимания Брэнрипла или Дрейвенсби! В ней должны были проснуться беспокойство, злость и ревность, но она ничего не почувствовала. Ничего.
Повернувшись к Натану, смотревшему на нее с неким напряжением, она поняла, что вот от кого у нее просыпались чувства, становилось жарко, будто у самых ее ног горел костер, пламя которого, разгораясь, поднималось все выше. И тут яркой вспышкой к ней пришло осознание того, что невыносимо будет видеть, как его целует другая женщина. От этой мысли Виктория вышла из себя, захотелось что-нибудь сломать, ударить соперницу с такой силой, чтобы губы, желающие поцелуя с Натаном, отвалились и упали на землю, а Виктория втоптала бы их в грязь!
– Виктория, что с вами? Выглядите вы как-то... свирепо.
Девушка поспешно спрятала кинжальные когти ревности, чтобы забыть воображаемую соперницу, жестоко избитую, лишенную губ...
Она призналась себе: ревность. Но это непонятно. Что с ней случилось?!
– Да вроде ничего, – ответила она, торопливо отхлебывая сидр.
– Хорошо. – Натан отставил пустую тарелку в сторону и похлопал себя по животу. – М-м, все так вкусно. А сейчас – лучшая часть пикника.
– Десерт?
– Нет, еще лучше. – Он снял куртку и кое-как свернул ее. Затем, улегшись на спину, подсунул ее под голову. – Ах... – прозвучал умиротворенный вздох, и Натан закрыл глаза.
Виктория с любопытством наблюдала. Зрачки не удержались на месте, они принялись изучать... рассматривать.
Лучи солнца играли на шелковистых прядях Натана. Лицо в золотом свете, в движении теней стало таинственным.
Широкая грудь и сильные плечи, скрытые чуть помятой белоснежной рубашкой. Руки, живот и талия, чуть пониже которой начинались... ах да, те самые бриджи, облегавшие его мускулистые ноги очень привлекательно, с оттенком небрежности. Ниже колен... черные сапоги для верховой езды. Ноги, закинутые одна на другую, – картина расслабленного отдыха.