Не спасай обречённого!
Шрифт:
Раиса Федотовна: – Рома, (с томлением в голосе) расскажи мне ещё что-нибудь светлое о вашем… Васе Терпичеве. Мне после твоего сообщения даже телевизионные сериалы стали не так интересны.
Роман Павлович: – Ещё не хватало, чтобы и моя жена у Терпичева под балконом с гитарой стояла. Ведь у него, кроме его этой мощной «балалайки», ничего ни в башке, ни за душой нет. Врач он – никакой, и тупой… по жизни. Наблюдается полное отсутствие каких-либо здоровых интересов, кроме денежных, и налицо мышление… на уровне бабуина или лемура. Он даже за грибами не ходит.
Раиса Федотовна: – Ты опять про грибы! Так мне было хорошо, слушая тебя, находиться
Роман Павлович: – И ты скачешь туда же, пожилая кавалерийская лошадь! Он тебя просто не заметит. А если и заметит, то… ему не нужны проблемы на работе. Он – не просто Сусанин, а классный карьерист. Своего не упустит. А ты не женщина, а помеха и сатира, отображающая нашу не простую и… пошловатую действительность.
Звонит телефон. Раиса Федотовна встаёт с кресла, хватает трубку, прижимает к груди, потом прикладывает к уху. Роман Павлович берёт со стола газету, углубляется в чтиво.
Раиса Федотовна: – Алё! Кто это? Конечно, узнала. Кто же вас не знает? Вас каждая со… Да (с трепетом в голосе). Очень даже приятно, что мне позвонили с телевизионной передачи «Жди меня». Очень и очень рада! (с дрожью в голосе). Да, я готова к любым сообщениям, даже если…(с удивлением). Вы нашли его? Не могу ли я приехать в студию на встречу с родным человеком? Зачем на студию? Пусть немедленно едет домой! Он пока не может? Странно. А-а! Понятно. Самолёт прилетает из Сан-Франциско только через час. Понимаю…Там, что тоже хорошие… грибные места. Вы нашли в Америке моего родного дедушку, Генри Эрнестовича Окунёва? Вообще-то, я разыскиваю родного сына Федю Крюкова (пауза). Очень благодарна вам. Но оба моих дедушки, царство им небесное, уже несколько лет тому назад, как в одном из… параллельных миров. Извините, секундочку! (зажимает трубку рукой, обращается к Роману Павловичу). Рома, у человека может быть сразу три родных дедушки?
Роман Павлович (отрывается от газеты): – У тебя, Рая, с твоим вздорным характером, всё может быть (тычет пальцем в страницу газеты). Ты только посмотри, каков Джорж Буш! За время своего президентства столько народу завёл в дебри, что ни в сказке сказать – ни пером описать. Войну в Ираке развязал… Вот Барак Обама был молодцом. Всё пристойно… Ловил себе русских шпионов пачками, и обвинял их в том, что именно они подрывали политические и экономические устои Соединенных Штатов Америки. Оказывается, негры не такие уж глупые люди… Но я на счёт Трампа, на которого давно уже пора, как следует, обидеться. Он и сейчас говорит, типа, «возможно, мы ошиблись».
Раиса Федотовна: – Однако если бы Дональд был моим родным дедушкой, то я от такого родственника никогда бы не отказалась.
Роман Павлович: – А Трамп – тоже молодец. Скольких молодых парней под пули бросил… Спасибо ему, теперь и мы из всемирного
Раиса Федотовна: – Вряд ли, Рома, Дональд Трамп встретится тебе, где-нибудь, на Таганке или в Мытищах. А у вас там, в психиатрической больнице, мне кажется, достаточно всяких и разных «президентов». Вот и беседуй с ними, на здоровье (в трубку). Извините, отвлеклась. С мужем советовалась. Он говорит, что, если дедушка миллионер и очень старый, то это точно – мой родственник. Что вы говорите? Не миллионер! Безработный мексиканец? Но живёт в центре Нью-Йорка… в большой картонной коробке из-под «Кока-колы». Передайте ему по мобильному телефону, пусть не приземляется в Домодедово… У нас в стране много и других прекрасных аэропортов. Может быть, кому-нибудь, к примеру, на Чукотке, в Анадыре, нужен нищий американский дедушка с мексиканской внешностью. Конечно, ошибка. Я ищу Федюшеньку, сынишку, (слёзно) он уехал за грибами и уже восьмые сутки их собирает. Спасибо вам. Благодарю вас. Большое спасибо за то, что ищите… людей!
Раиса Федотовна кладёт трубку, возвращается к журнальному столику, садится в кресло.
Раиса Федотовна (рассеянно): – Странно, что никто нам с тобой по мобильным телефонам не звонит.
Роман Павлович:– А кто нам, кроме нашего Феди-грибника, может по мобильнику звякнуть? Никто! Все ведь знают, что у нас дома есть нормальный телефон… даже с проводами (достаёт из внутреннего кармана пиджака мобильник, набирает номер). Попробую Феде позвонить. Ага, вроде, кто-то отвечает (в трубку). Алло, Федя! Ну, ты и фрукт! Вот так-то, дорогой, как только встретимся, надеру тебе уши! Как это за что? За все твои проделки! Что? Чтобы я не переступал порога Академии Медицинских Наук? Что за шутки! Тебе-то, оболтусу, какое дело, через чего я там, мягкое и всякое разное, переступаю? Завёл ты нас всех, Сусанин, в такое дерьмо, что сам… будешь его расхлёбывать (отключает мобильник). Нашёлся и дерзит! Взрослый стал, понимаешь.
Раиса Федотовна: – А ты с кем разговаривал? Глянь-ка, Ромик!
Роман Павлович (табло на мобильнике ещё светится, чешет затылок, наливает себе водки, выпивает): – Ошибочка вышла. Не ту кнопочку нажал. А разговаривал я, Раиса Федотовна, по запарке, с академиком, ведущим психиатром страны, руководителем своей будущей кандидатской диссертации… по синдромам, побеседовал, как бы, с самим Фёдором Фёдоровичем Бураковым (в сердцах). Ну, что я виноват, что его старческое блеяние такое бодрое и похоже на голос моего сына!
Раиса Федотовна:– Не печалься, Ромик. Всё нормально. Просто, одним кандидатом медицинских наук в стране станет меньше. Болезней от этого не прибавится и не убавится. Ну, ты здорово его отчитал и прямо сказал, что надерёшь ему уши за то, что он всякой… хреновиной занимается.
Раиса Федотовна пересаживается на тахту. Снова звучит гитара и её голос:
– Был всегда при пище он.
Без тоски и бед,
На Нижней жил Радищевской