Не стать зверем

Белошицкая Ольга

— А мы и не будем, — рассмеялась Лануэль.

Глава 8. Потерянный рай

— Хотел бы я знать, как оно выглядело… раньше, — с печальной усмешкой изрек Гевор, глядя на серые анг-миртские камни.

— В атласах тех времен достаточно картин, — сказал я, вспоминая богатейшую библиотеку Элласара.

— Но сохранилось их мало, — констатировал он. — Шутка ли, полуторатысячелетней давности издания.

— Есть и постарше, — возразил я. — В Аскареме хороший архив.

— В Ирнане мало что осталось.

Я глядел на пустынную, поросшую жестким мхом и карликовыми искривленными деревцами равнину. Этот мир жил странной, неуютной и очень печальной жизнью, даже не зная, насколько она отличается от нашей, и

мы, именно мы — Вечные — были в этом виноваты. Мы его создали, этот мир, подобие рая, вложив в него все самое лучшее, что могли вообразить, и мы же его и уничтожили. Сейчас сложно сказать, насколько он был прекрасен, этот мир… В свое время я просмотрел все имеющиеся в архивах, атласах, музеях и обычных книгах изображения Анг Мирта, пытаясь представить, на что он был похож, и что именно Вечные с ним потом сделали, какие войны бушевали на его территории. Да, ядерное оружие появилось у нас задолго до его изобретения на Старой земле. Здесь его когда-то и опробовали, его и другие разрушительные способы убийства себе подобных. И только потом, когда Вечные очнулись от потрясения, оно было уничтожено и запрещено навсегда, все оружие массового поражения, вплоть до простых и примитивных огнестрелов. Любое оружие, кроме индивидуального, способное поражать много людей сразу.

Сейчас этот мир существовал оазисами. Где-то земля была такой же, как участок, с которого шли атаки на грань, с огненно-алыми небесами, грязно-черными скалами, жарким, душным и смрадным воздухом; где-то она была такой же алой и черной, но холодной как лед, и в таком пространстве было мучительно тяжело дышать и двигаться. Но подобных аномальных зон в Анг Мирте осталось не так уж много. По информации Освина, одного из удачно вжившихся в здешнюю реальность разведчиков, их количество медленно, но верно уменьшалось из века в век: живительные силы оказались могущественнее, чем силы смерти. Разведка и нападения на Ар Соль велись именно с таких территорий, чтобы не дать нам проникнуть вглубь Анг Мирта и создать ложное впечатление о его безжизненности и опасности.

Другие места были гораздо более пригодны для жизни, но зачастую пустынны и небогаты растительностью, а в восточных краях, расположенных очень далеко от пространственной границы с Ар Соль и граничащих со Старой Землей, поверхность и вовсе оживала: там постепенно возрождалась традиционная для наших миров растительность и живность.

Но средоточие цивилизации находилось здесь, в южных и западных краях. Люди существовали в стремящихся к небу городах-башнях, похожих на гигантские пирамиды. Жизнь их напоминала мне высокотехнологичные города Основы, только выстроенные ярусами. Мне было легко слиться с толпой в силу достаточно типичной внешности, Гевор же заметно отличался от местных, его пришлось гримировать и продуманно маскировать одеждой. Что касается меня, здесь существовало много черных больших и маленьких птиц, которые носились над террасами и гнездились в углублениях ярусов, и я в любой момент мог принять ипостась и слиться с местной живностью. Я неоднократно бывал на Старой земле, в самых разных местах, поэтому замкнутое пространство, толпы народа, стремительный хаотичный ритм городской жизни, обилие металла, пластиков и искусственного камня не удивляли меня, хотя и не вызывали восторга. Гевору же было бесконечно любопытно посмотреть, как тут все работает, но он выбивался из ритма и, что самое обидное, быстро начинал задыхаться и нервничать, особенно, когда попадал в узкие, с низким потолком и искусственным, но при этом тусклым светом, замкнутые пространства и помещения.

Мы уже второй раз выбирались в Анг Мирт вдвоем. Прошлый раз, раздобыв подходящую одежду, мы очень осторожно встретились с резидентами Гевора, которые обосновались во Фрейфене — самом крупном из городов-башен. Я, полетав по уровням и вокруг города, нашел удобное место для шеадра — в заброшенном городском туалете на окраине города, на одной из нижних террас. Отвратительное место, вонючее и заваленное городским мусором, но практически полностью безопасное, если игнорировать агрессивных городских крыс. Сегодня мы вернулись с нужным оборудованием, и я собственноручно

воткнул тут одиночный шеадари, замаскировав плоскость перехода под разбитое зеркало в женском туалете. Решетку пришлось брать самую маленькую, встроить ее в бетонную сплошную стену оказалось делом весьма муторным. Такая проработает не больше пары-тойки лет, предупредил я Освина, слишком уж мала мощность, но он заверил меня, что рад и этому: шеадари вел прямиком в один из дальних замков Фьерхольма, на выходе Гевор пока что посадил охрану, а завтра собирался поставить своим сотрудникам, посвященным в Анг Миртовские дела, отдельное наблюдающее зеркало. Не забыть бы отправить ему специалиста… Наблюдающие зеркала были только нашей технологией, собственно, к зеркалам эти экраны слежения не имели никакого отношения, но название пришло откуда-то из тех же времен, что и сам Анг Мирт.

Опробовав шеадари, я ненадолго задержался во Фьерхольме — помыться и почистить одежду от грязи, и потом вернулся во Фрейфен, к Освину, Хельму и Гевору. Хорошо, что язык и письменность у нас с Анг Миртом оказались одни, за исключением некоторых понятий и бытовых названий. Ну и эффект Маара, конечно…тот самый, что давал всем нам возможность понимать языки тех миров, с которыми у нас существовала единая изнанка. Все, кто пересекал грань, понимал язык того места, в котором оказывался, Язык, но не письменность, увы, учиться читать приходилось с самого начала.

Техноас Освин за этот год сумел успешно устроиться в ремонтную контору, обслуживающую внутренние линии межъярусного движения, его напарник, прошедший в юности обучение у нагов, удачно внедрился в местные правоохранительные органы и быстро продвинулся по службе. Они снимали скромные апартаменты на 18й террасе, главным преимуществом которых был небольшой балкончик с видом на лежащие за городом пустоши. С него мы сейчас и смотрели на здешние унылые пейзажи. Техноасы, кстати, быстро освоили высокоточную подделку местных денег, так что в финансах парни нужды не испытывали.

— А на вас косо не смотрят, что вы тут… хм, вместе живете? — спросил я, возвращаясь в комнату. Хорошо еще, стены здесь старались красить в светлые тона.

— Тут гомосексуализм — норма, — усмехнулся напарник Освина, Хельм. — Женщин меньше, чем мужчин, и они труднодоступны. Кстати, вы заметили, что выжили только человеческие расы? Двуликих тут нет.

— Заметили, — кивнул Гевор. — Ты лучше повтори для Хэйгена, что от вояк слышал.

— Да в общем, не только от военных, — начал Хельм. — Это общедоступная информация. Здесь давно, уже не одно десятилетие, пропагандируется идея войны с Ар Соль. О наших землях известно многое, у них есть немало видеозаписей с приборов, похожих на наши визоры. Они о нас знают порядочно, если не все, а мы о них — ничего.

— Мы знаем, что нэрги успешно выполняли функцию не только разрушения или копирования материальных объектов, но и передачи информации, — пояснил я. — Псевдоплоть хорошо сохраняет воспоминания-образы, они нарастают на нее словно слои. Мы сейчас подозреваем, что в ранних атаках Анг Мирта, приблизительно двухсотлетней давности, в самом начале, уничтожались далеко не все нэрги, часть из них благополучно возвращалась обратно во время следующего прорыва. Они накапливались в определенном месте и проскакивали обратно в самом начале, еще до прибытия Пауков. Когда все начиналось, реакция Пауков не была такой отработанной, как сейчас, потребовались годы, чтобы научиться с ними бороться.

— Сейчас у них предположительно есть своя сеть, — хмыкнул Гевор. — Которую надо как-то выявить. Желательно — осторожно, чтобы не подставиться.

— Проще все-таки раскрутить, кто из своих за этим стоит, — вздохнул я.

— Есть пара ниточек от моих кэммон-арских подозреваемых, — сказал Гевор. — Только я очень боюсь их спугнуть.

— Второй шеадр, тот, что в Шеннон Аре, ставил Коллегиум, но тот, что у тебя в Кэммон Аре, по почерку наш, — буркнул я. — Решетка наша, огранка кристаллов очень характерная, это я тебе с закрытыми глазами скажу. Но кристаллы, по моим ощущениям, старые. Им лет как минимум полтораста, а может и побольше. Ариады искусственные, выращены в Кэммон Аре.