(не)свободные, или Фиктивная жена драконьего военачальника
Шрифт:
— Беги, придурок! — прокричала ему демоница.
Вот только теперь он находился в окружении хищных растений и не мог так просто уйти. Твари поднялись над ним, готовые атаковать. Сердце замерло в испуге. Я могла сбежать, прыгнуть в озеро и унестись, бросить его. Потом позвать преподавателей и надеяться, что до их прибытия резерв Остина не разорвут в клочья. Но как можно его оставить? Пусть косвенно он виноват в том, что мы попали в беду, но он заступился за меня, попытался спасти.
— Эй, бабулька, — Остин взглянула на меня из-за плеча. На его губах растянулась полубезумная улыбка,
— Нет… — вздохнула я, пребывая в замешательстве.
— Тогда возьмёшь контроль, ты за стража, демоница! — заявил он, формируя над обеими ладонями сеть плетений.
— Что мне взять?! — ахнула я.
— С ума сошёл, придурок?! — воскликнула Мелисса.
— Соберитесь, тряпки! — расхохотался он.
И точно, псих!
«Контроль… Контроль… Контроль…» — забилось панически в мыслях.
Как он себе это представляет? Я вообще лесной лекарь, ещё даже не полноценный целитель, а он хочет от меня функций самого сложного направления. Нет, надо вытянуть его оттуда и бежать. А пока… попробовать контроль, судя по всему.
— Вот же придурок, — пробурчала под нос Мелисса, мощно взмахнув руками.
Вода, подчиняясь её воле, вышла из берегов, формируясь в две воронки, одна из которых понеслась ко мне. Этого мне и не хватало, поддержки родной стихии.
— Спасибо, — бросила я ей, плавными движениями распределяя вокруг себя потоки воды.
А Остин, судя по всему, взял на себя функции жнеца и теперь с огненным хлыстами в руках срезал подбирающиеся к нему лианы, пытаясь ещё и достать материнское растение. Теперь я видела, что все хищные побеги исходят от мощного стебля, который и венчал самый большой зубастый бутон.
— Страж…. Да какой из меня страж? — возмутилась Мелисса, но всё же подняла вокруг огневика водяные щиты.
Пора было вступить в бой и мне. Вода тонкими ручейками потекла по зелёному месту обитания хищников. Вот только я по-прежнему не знала, что делать. Маги, практикующие контроль, сильны в менталистике и иллюзии, а вода… Разве что вспомнить о запрещённой магии крови, только использовать не соки в теле, а стихию коконом. Впрочем, особо и нет времени на раздумья. Подчиняясь моей воле, ручейки потекли по зелёным стеблям, формируя прозрачную сеть. И вот тут началось самое сложное, удержать десяток таких сетей, вынуждая хищников остановить атаки.
— Молодец, бабуль, — похвалил Остин, отсекая ближайшие два бутона точными ударами хлыстов.
Но это взбесило наших врагов. Яростное шипение наполнило воздух. Мои сети разорвались, когда все растения резко поднялись над огневиком. Вместо погибших распустилось ещё два бутона.
— Берегись! — взвизгнула от ужаса Мелисса, и Остина просто снесло волной.
За мгновение до того, как в место, где он стоял, обрушились головы тварей. В стороны брызнула земля вперемешку с травой. И стало жутко от мысли, что это могли быть части тела и внутренности парня.
— Не туши меня! — отплёвываясь от воды, огневик подскочил на ноги.
В его руках вновь сформировались огненные хлысты.
— Стой! Нужно бить по материнскому растению! — прокричала я ему.
— Что? — опешил он, отступая назад, когда перед
— Центральное самое большое растение питает остальные! Надо бить по нему!
— Понял, — кивнул он. — Тогда уберите с моего пути остальных.
— Но я держу защиту, — воспротивилась Мелисса.
— Не трусь, — подмигнул он ей из-за плеча.
— Вот же… — прорычала она и распустила плетения щитов, и защита перед огневиком осыпалась в огромные лужи. — Давай, Джослин!
Вода снова поднялась, формируясь в широкие жгуты, закружила, отталкивая прочь хищников.
— Вперёд! — собрав всю волю и магию в кулак, я сосредоточилась на разрозненных каплях воды, и резко подняла их вверх острыми льдинками.
Они впились жалящими уколами в тела врагов, обволокли зелёные стебли ледяной коркой. Магия Вилдбэрна снова помогла. Мы с Мелиссой сумели обездвижеть тварей лишь на мгновения, но их оказалось достаточно. Остин подбросил себя в воздух вспышкой огня, приземлился на бутон материнского растения и вонзил в него меч. Покрывающий хищника иней тут же растаял, зелёная кожица потрескалась, начала тлеть. Растение заметалось в агонии, отбрасывая прочь огневика. Но его поймала в полёте Мелисса. Шипение стихало, мелкие побеги отмирали, обращаясь пеплом. Хищники рассеивались один за другим, пока на траву не рухнуло огромное тело материнского растения и не осыпалось прахом. Остин подошёл к тому, что осталось от врага, присел и вытянул из серого пепла зелёный камень.
— О, хороший кристалл, — хмыкнул он, вновь поднимаясь. — Но я не по растениям.
Он развернулся к нам, с широченной улыбкой на губах демонстрируя нам боевой трофей. Кристалл силы…
— Демоница? — уточнил он, весело поиграв бровями.
— И я не по травам, — наморщила она аристократический нос. — Ещё раз назовёшь меня так, я твой меч засуну тебе…
— Что ты хочешь за кристалл? — спросила я осторожно, не обращая внимания на негодование Холланд.
— Держи, — он бросил мне камень. — Бабулька… — протянул задорно.
— Смотри, так ведь останешься «маменькиным сынком», — пригрозила ему, с восторгом рассматривая кристалл. — Но ты же убил…
— Командой убили, — хмыкнул он. — Кому больше подходит награда, тот и забирает. В следующий раз пойдём за кем-нибудь огненным для меня.
— Следующий раз? Три раза ха! Я тут вообще случайно проходила, — эффектно развернувшись, Мелисса побрела прочь, оставляя нас обоих в недоумении.
— Какая она всё же… — Остин подошёл ко мне, тоже присматриваясь к камню. — А вообще, ты можешь кое-как сказать мне спасибо за него.
— Да? И как? — насторожилась я.
Адреналин постепенно улетучивался, радость от победы рассеивалась, и в голову пробивались здравые мысли. Вспомнилось, что до столкновения с растениями Остин напал на меня, вроде как вызвал на дуэль. Точнее принял мой случайно брошенный вызов. А теперь ведёт себя вполне дружелюбно. Может у него действительно не всё в порядке с головой?
— Что с твоим взглядом? — озадачился он.
— А что с ним? — уточнила я, осторожно отступая от парня.
— Ты что за глупости придумала? — прыснул он, помотав головой, отчего рыжие пряди скользнули на его скулы.