Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
Акбар слыхал откуда-то издалека, что у местной императрицы вроде как есть традиция: вместе с посвящением в дворянство, здесь могли выдать какой-то ярлык, наделяющий отличившегося чуть не правами самого самодержца. Называлось непотребство «институтом соратников».
Насколько знал сам Акбар, такие ярлыки обычно не использовались ни для чего иного, как набивание собственной мошны, желательно в богатенькой провинции и подальше от местной столицы.
И надо же было так «повезти» именно ему, что с таким ярлыком, но уже в свой адрес,
«… в качестве исправления ранее эмитированных ошибочных решений, считать недействительным…»
В принципе, с бумажкой можно было бы и побороться. Не совсем красиво, когда решение «руки» монарха отменяет какая-то мелкая сошка в лице безвестного джемадара (кстати, а не тот ли это мальчишка со склада?!).
Но для того, чтоб вернуть все привилегии и права (без каких-либо обязательств, хе-хе), Акбару нужно было, как минимум, оказаться на свободе. Ещё – подёргать за верёвочки того, что в серьёзных местах называется агентурной сетью.
Так-то, даже у него на связи стояли вполне себе серьёзные фигуры из Домов Большой Двадцатки. Которые могли абсолютно законными собственными решениями если и не отменить решение этой бумажки, то, как минимум, дезавуировать её последствия лично для Акбара.
– Вопрос позволите? – встрепенулся Акбар, заметив, что дознаватель уже с минуту молча смотрит на него.
– Извольте.
– А у этой бумажки, – как можно более пренебрежительный взгляд через стол, – есть продолжение? Содержание как будто намекает, что есть второй такой лист. Оно всё только меня касается? Или всех торговых и караванных домов правоверных в принципе? – Акбар поднапрягся и изобразил как можно более презрительное и простодушное лицо одновременно.
– О, кстати… – вслед за караванщиком встрепенулся и следователь, на какое-то время тоже уходя в себя. – А ведь хорошая мысль…
«Шайтан, язык мой – враг мой», – чертыхнулся про себя Акбар. «Кажется, сам только что подал тупую и ненужную мысль. Что вообще происходит, если такие решения принимаются таким образом? И попутно: неужели у них кто-то решил навести в стране порядок? А что тогда с привилегиями домов Большой Двадцатки?..»
_________
– Эй, служивый, есть дело! – выждав четверть часа, обратился к коридорному Акбар.
Вопреки ожиданиям, бить его не стали. После его «удачно» заданного вопроса, дознаватель куда-то моментально заторопился, а самого Акбара вывел во внутренний двор и сдал «на время» какой-то вспомогательной службе (судя по мелким деталям). Которая уже самостоятельно сопроводила его в подвальное помещение откровенно камерного типа.
– Золотой дирхам тебе, прямо сейчас, если через пять минут я смогу говорить с вашим начальником по режиму. – Акбар, чуть высунувшись в вырванное с мясом маленькое окошко на двери (интересно, а кого тут раньше содержали?..), приветливо помахал в воздухе жёлтым кругляшом.
Что это за заведение, ему пока было не
– Уберите деньги, – нейтрально пробасил коридорный. – Старшего по режиму вам и так позовут, по первому вашему требованию. Это предусмотрено правилами.
– Жду с нетерпением! – Акбар только что не пританцовывал под дверями.
Ну не идиоты ли. Ладно, не хочешь денег, зови бесплатно.
_________
– Я был задержан абсолютно незаконно, вопреки всем имеющимся между нашими государствами договорённостям и соглашениям. – Акбар говорил откровенно, без подобострастия, упирая исключительно на правовой аспект. – Обвинений мне не предъявили, только дали прочесть какой-то клочок бумаги, на котором обозначалась отмена всех предыдущих соглашений о наших торговых рангах. За что меня арестовали вообще?
Как и сказал коридорный, местный старший по режиму прибыл к Акбару буквально в течение четверти часа. Не чинясь, зашёл внутрь и устроился прямо на кушетке.
– Внешний вид бумаги, которую вам показали, никак не отменяет её правовых последствий лично для вас, – мягко возразил чиновник. – А мы – люди подневольные. Есть приказ – мы его исполняем.
– Если приказ незаконен, есть ли возможность его оспорить законным порядком? – Акбар, проследив за тщательно скрываемым взглядом посетителя, коротким движением снял с себя платиновую цепь (с медальоном в форме инкрустированной бриллиантами мечети) и так же быстро надел её на шею гостя. – Я с Востока, это просто подарок. Вас в любом случае ни к чему не обязывает.
Чиновник многозначительно кивнул и убрал «подарок» под одежду. Став богаче как бы не на половину дома в один момент.
– А у вас есть кто-то в нашей стране, кто может послужить источником правовой нормы для скромных служащих следственной тюрьмы? – серьёзно спросил местный. – Будем откровенны. Мне всё равно, чей приказ исполнять. Я любой исполняю только на «отлично». Но если у вас есть кто-то, обличённый хоть какой-то мало-мальски равноценной властью, я имею в виду ту невзрачную бумагу… – старший по режиму многозначительно посмотрел на Акбара. – И если этот «кто-то» не побоится отдать приказ о вашем освобождении, и – желательно – о взятии под его личную охрану…
– Бояться мне будет нечего? – выдал напрашивающееся на язык Акбар.
Собеседник в ответ молча прикрыл глаза.
Ситуация могла быть как ловушкой, так и чистой монетой.
С одной стороны, местные могли таким незамысловатым способом начать тянуть за кончики нитей, составляющих уже сети.
С другой стороны, насильно Акбару никто ничего не навязывал, инициатива исходила от него самого.