Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
– М-да… мне почему-то по наивности казалось, что, когда речь идёт об интересах страны, разные сословия должны забывать о внутренних противоречиях.
Вальтер – единственный здесь, с кем могу не подбирать слов и не адаптировать понятийный аппарат, поскольку он почти закончил в своё время местный факультет философии.
– Теория от практики порой отстоит причудливо далеко, – деликатно отвечает уоррент, которому и самому неловко. – Сам же рассказывал: второй кирасирский вам сильно помог в своё время? Я про Киженцовский отряд…
Какое-то время сидим молча. Я прикидываю варианты, а Вальтер не считает возможным
– Я бы хотел понять, чем нам чреваты разлетевшиеся о нас по всему Гуджарату новости, – сообщаю в итоге. – У этих мест есть как свои плюсы, так и явные минусы.
– Из плюсов – удалённость от всего, от чего только возможно, в Султанате, – уверенно подхватывает Вальтер. – И независимая по факту власть. Из минусов – она раздроблена тут между многими мелкими князьками и, по факту, в нашем централизованном виде не существует. Это на тот случай, если ты хочешь выйти на главного и договориться с ним.
– Получается, надо договариваться с каждым отдельно?
– Именно. А это, в свою очередь, тоже невозможно. – Вальтер прикладывается к фляге с водой, поскольку ему с непривычки жарко.
– Потому что кто-то будет специально действовать назло остальным, с которыми пребывает во вражде?
– Ну. Дикие края, – как будто извиняется Вальтер. – Я тут, пока тебя ждал на горе, по городу-то ходил. Не скажу, что прямо язык выучил, как ты туркан своей «сестры», но чуть-чуть пообтесался…
– Как оценить, есть ли угроза нам при перемещении груза к себе? – задаю самый животрепещущий вопрос. – Так-то, они дикари. Теоретически. Но знаешь, на своей земле даже палка с камнем иногда кроют трубу Брауна. При определённом стечении замысла, места, времени и везения.
– У них магия может быть весьма неприятной. Своя школа, есть тонкости, – осторожно сообщает Вальтер.
– Я чуть в курсе, но думаю, что можем не бояться, – не вдаюсь в детали. – У меня преподаватель примерно из этих мест, он вскользь об их школе рассказывал. Если бы посмотреть, как они работают, я бы точно сказал, справлюсь или нет. Но давай всё же обсуждать предметно и профессионально. Как нам оценить количество предполагаемых угроз? Иначе говоря, сколько князей может захотеть нам что-то сделать? Как качественно и количественно выглядят доступные им силы? Могут ли они вступать против нас в альянсы?
– Последнее сразу исключено, – отрезает Вальтер. – Твой груз как раз и нужен для того, чтоб один мог возвыситься над прочими. Твой груз в местных условиях равно власть. И делиться ею ни с кем никто не собирается. А нападения нужно ждать от всех сразу. Это примерно семь разных отрядов, промышляющих, кто чем, на этих территориях и южнее.
– Это ты за пару недель успел вникнуть и всё выяснить? – удивляюсь. – А почему ты так уверен в этом?
Уоррент молча кивает, потом добавляет:
– У них сейчас период типа феодальной раздробленности. Неизбежен следующий этап: централизация. Твои стволы – очень удобный инструмент для того, что является объективным историческим этапом развития.
В этом месте я давлюсь собственной слюной, некстати набежавшей в рот.
– Единственное, что я бы отметил, – продолжает Вальтер, не обращая внимания на моё удивление, – это их технический уровень. Он повыше, чем можно было бы ожидать. Но не с точки зрения техники, как у нас. А из-за развитой магической составляющей, как
__________
Какое-то время перемываем кости местного расклада. В ходе разговора, перед Вальтером мысленно снимаю шляпу несколько раз: без языка, на одном энтузиазме, исключительно на улицах и по злачным местам, он очень точно очертил и местное общество, и его точки кристаллизации (включая основных игроков), и окружающие нас тут реалии.
Кстати, в оценке опасностей он отчасти согласен со мной. Правда, он склонен недооценивать решительность местных, справедливо полагая их «не бойцами».
Но при численном перевесе в пятьдесят раз, да на открытой местности (коей и является большинство саванны Гуджарата), одного только морального духа для победы может быть мало.
*********************
В это же время, в другом шатре.
– … почему ты так думаешь? – Разия удивлённо смотрит на недавно приобретённую подругу. – Он хоть как-то дал повод так считать? И это ещё я не упоминаю, что и ты, и он – свободные люди. Как явствует даже из названия вашего народа.
У Алтынай на лице в ответ мелькнула какая-то сложная и неозвученная мысль, но Разия давно обещала «не читать» дочь Хана. А свои обещания она всегда сдерживает (как завещал отец).
– Живём вместе Аллах знает сколько, – хмуро отвечает Алтынай. – Не спали ни разу. Попыток не делает. Это нормально? Чтоб мужчина, со взрослой женщиной вместе…
Дальше дочь Хана осекается и не продолжает, хмуро глядя в пол.
– А если он боится тебя задеть? – мягко улыбается Разия. – Если он, как и я, взрослой тебя пока не считает? Меня с вами не было, но когда он вытаскивал тебя из рук Юсуфа… Мне кажется, это не просто пойти в чайхану, навернуть кофе с чаем. Для случайных людей такого не делают. Если у него и правда есть какие-то обязательства перед «дядей» и Империей, он рисковал их не исполнить.
– Почему? – требовательно спрашивает Алтынай, явно по-детски капризничая.
– Потому что мог погибнуть, спасая тебя, – всё так же мягко и терпеливо отвечает Разия. – Не смотря на все его достоинства, он противостоял целой государственной машине. Насколько я слышала от других, потому что меня там не было.
– Он сильный, – уверенно хмурится Алтынай. – Ничего б ему не было.
– Знаешь, а ведь он прав. Когда говорит, что ты ещё маленькая, – смеётся персиянка. – Ты просто капризничаешь.
– Ты можешь его «прочесть»? – заходит с другой стороны степнячка.
– Нет. Говорила уже. Если он не хочет, я его «не вижу». Ты же сама объясняла что-то про эти ваши волны.
– Да… Шайтан. Но мне очень не нравятся эти его планы и разговоры со старыми друзьями! Которых в Степи никогда не было! – отчего-то на ровном месте горячится Алтынай.
Разия продолжает молча смеяться, забрасывая в рот ягоды местного винограда.