Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
– Судя по тому, что ты всё ещё жив после стольких магов, там нет проблем, – соглашается она. – Даже не касаюсь вопроса, откуда у тебя вещи «Барсов Султана»… Что со второй частью вопроса?
– Вторая часть – это для сердца. Знаешь, тут мне нечего сказать. Пока просто не думал.
– Значит, нет у тебя мечты для сердца, – безжалостно отрезает Алтынай, не задумываясь ни на мгновение. – Тогда закономерен следующий вопрос. А как тебе живётся без мечты? И ты бы не хотел сменить ежедневную рутину на крылья за спиной?
– Ты ещё скажи, что знаешь, как это сделать, – недоверчиво отстраняюсь,
Вызывая одновременно смешные мысли и разные интересные ассоциации.
– Знаю, – не спорит она. – Но сейчас очередь третьего вопроса. Ты мне доверяешь?
– Да.
– Насколько?
– Полностью и безоговорочно.
– Отлично. На пока достаточно, – удовлетворённо выпрямляется она. – Давай просто жить дальше.
– И что это только что было? – недоумеваю через минуту взаимного молчания.
– Не важно, – улыбается она. – Я услышала, что хотела, а Разия умная… А если что-то интересно уже тебе, то спрашивай ты. Я тебе тоже целиком и полностью доверяю. – Она хлопает меня ладонью по плечу.
– Откуда в тебе эта дурацкая мысль о скорой женитьбе на ровном месте? – бормочу в сердцах. – Как говорится, а всё так хорошо начиналось. – Вспомнив старый анекдот, расцветаю от улыбки сам с собой.
– Это естественная мысль для каждой взрослой женщины, – хмурится Алтынай. – И то, что ты меня где-то не воспринимаешь, как надо, не отменяет моих собственных мыслей, ощущений и чувств.
Она зачем-то упирается своим лбом в мой и застывает на полминуты в этом положении. Согревая оба лба одновременно.
– Ладно. – Отмирает она в итоге, встряхиваясь. – Вы когда Латифа допрашивать будете, меня позовёте?
– Без вопросов, – удивляюсь в который раз за эти несколько минут, теперь уже – неожиданной смене темы. – А с чего интерес?
– Мне надо задать кое-какие вопросы, которые Селим с Хамидом просили ему переадресовать, – отмахивается Алтынай. – Там по отчётности, что он кому рассказывал, и по их пенсиям. Если он знает. Тебе не интересно.
– А я про него и забыл уже за всеми делами, – хлопаю себя по лбу. – Видимо, старость…
– Я же говорю – жениться пора, – хихикает Алтынай. – А женой я буду хорошей, правда. Только вот Ханом тебя сделать не смогу, это наши заморочки.
– Да мне и не надо. У меня свой Путь, как говорил один мэтр в Столице Империи.
А дальше Алтынай совсем не по-местному подхватывает меня под руку (видимо, насмотревшись у Вальтера) и выволакивает из шатра, искать остальных.
*********************
Латиф путешествие по засушливым землям перенёс неожиданно легко. Во-первых, кочевники каким-то образом всегда знали, где взять воду (не иначе как существовали или карты источников, или известные кочевому люду приметы).
Во-вторых, сломанные кости ему периодически приходил править этот сотник «Барсов Султана», который в Орде почему-то тоже был своим (может, воевали когда-то в составе единого войска?..).
Угрюмый лысый болван, не смотря на звероватые замашки и полное отсутствие манер, видимо, не чужд был целительской магии –
В-третьих, никаких ограничений ни по питанию, ни по режиму содержания Латифу не чинили. Дочь Хана лично подошла и сообщила в самом начале пути: «Если попробуешь сбежать, лучше сразу лети в Столицу, подобно птице. Потому что по земле нагоним и пожалеешь, что остался в живых».
Других санкций не прилагалось. Латиф и не дёргался.
На самом деле, он искренне верил: Всевышний наверняка ниспошлёт ещё какую-нибудь возможность. Надо просто сперва залечить все раны (тем более, бесплатно пользуясь услугами целителя-сотника), а потом – выбрать место и момент. Казнить его, судя по всему, не собирались.
Изменилось всё в один момент, когда уже в варварских южных землях, на самом берегу океана, конвоировавшие его всю дорогу степняки представили его пред глазами всё той же дочери Хана, сотника, персиянки-менталистки и какого-то явно неместного пожилого мужчины, родом наверняка с северо-запада.
Увидев в первый момент взгляд старика, Латиф почувствовал, что сюда его везли исключительно ради встречи с этим человеком.
Интересно, кто он? Если его желаниям или просьбам внимает сама дочь Хана, он явно не ниже в иерархии. Но он и не из Султаната. И вообще не правоверный, понял Латиф буквально через несколько секунд.
Беседа строилась по очень сложной, как на Латифа, схеме: старик-гяур говорил на своём наречии. Сотник переводил его на восточный туркан. Дочь Хана (ну ничего себе!) уже обращалась к пленнику напрямую.
– Какие суммы денег проходят через ваши руки в среднем за один лунный месяц? – с видом дурачка, благожелательно и внешне нейтрально интересовался старик.
Выслушав перевод через двух человек, Латиф осклабился и расслабился (вопрос был из разряда идиотских).
– Старик, ты дурак, старающийся казаться умным? Или притворяешься? Если ты о наличной монете, то это одни суммы. Если ты о контроле расходов, то совсем другие. А если ты о бумагах приходов и о выручке, то вовсе даже третьи. Так о каких деньгах ты сейчас спросил?
Следующий перевод в исполнении поморщившейся, но добросовестно озвучившей всё дочери Хана, выглядел не менее мирно:
– Благодарю за такое разъяснение. Волей судьбы, я тоже имею отношение к этой самой деятельности, но в применении к совсем другим заведениями и делам. Мне просто интересно мнение коллеги. Справедливо ли будет утверждение, что наличная монета, отчёты о расходах и отчёты о доходах соотносятся в пропорции один к семи и к десяти?