Не так страшен босс...

Серова Марина Сергеевна

– А в милицию заявлять не пробовали?

– А что толку? Вот даже недавно, на днях, девочки говорили – облава на них была, ну и что? Дня не прошло, как они снова засели. Ночью их взяли, а утром, видимо, отпустили обратно.

Облава на бомжей? Наивная девочка!

Было совершенно очевидно, что речь шла о ночном визите Кириных ребят в казино, до бомжей им и дела никакого не было. А руководство магазина представило свою версию случившегося. Зачем рассказывать всем, что здесь находится нелегальный игорный зал? Может, он когда-нибудь пригодится еще...

– ...просто

одно за одним, – продолжала девушка говорить о своем. – То облава эта, то... другие проблемы.

– Проблемы? – спросила я.

– Ну да. Впрочем, нам-то не говорят... Но заведующая который день ходит мрачнее тучи. С бухгалтером постоянно ругается. Девочки думают, что недостача. Так что вы уж уговорите своего мужа, чтобы купил что-нибудь подороже, – заулыбалась девушка. – Выбор у нас неплохой, сами видите...

– Да, выбрать здесь можно, – кивнула я в ответ. – Думаю, вот эта цепочка... и подвесочка... мне подойдут. Что ж, спасибо вам за помощь, надеюсь, я смогу убедить мужа, что именно такой подарок необходим мне к нашей годовщине.

– Да, пожалуйста. Заходите, будем ждать.

Визит в магазин оказался весьма полезным и даже дал некоторую дополнительную информацию. Совершенно очевидно, что предполагаемая недостача, о которой догадывался персонал, – это последствие того самого неудачного вечера в подпольном казино. Думаю, некоторые предметы из ювелирного магазина использовались либо в качестве залога, либо в качестве средства оплаты и в связи с этим часть таких предметов всегда должна была находиться под рукой.

Поскольку и сам Ахмеров, и владельцы обеих лавок, находящихся в субаренде, наверняка были тесно связаны между собой и имели общие дела, то думаю, что ювелирные изделия просто-напросто в нужный момент доставались из сейфа, где хранились товары, выставлявшиеся в ювелирном магазине, или изделия, принятые в залог ломбардом. По окончании игры эти изделия либо возвращались на свое место, либо оформлялись на следующий день как проданные или заложенные в ломбард.

Но в тот вечер неожиданно нагрянувшие оперативники, разумеется, описали и конфисковали все, что нашли в тайном логове Ахмерова, поэтому вернуть товары в магазин не получилось – и образовалась недостача, которая так огорчает заведующую и бухгалтера.

Между прочим, не помешает мне подтвердить свою догадку.

Выйдя из магазина, я набрала номер Кири.

– Владимир Сергеевич? Татьяна Александровна беспокоит. Один маленький вопросик будет к вам.

– Ну, если только маленький.

– Очень маленький. Вы когда Ахмерова брали, ювелирных изделий там не находили?

– Еще бы не находили! Некоторые даже с бирочками были.

– То есть новые?

– Новые или недавно купленные.

– А то, что рядом с казино ювелирный магазин, тебя ни на какие мысли не навело?

– Разумеется, навело. Но для разработки ювелирного магазина у нас пока фактов недостаточно. На них, на изделиях этих, не написано ведь, что они именно из этого магазина.

– Тоже верно. Но, скорее всего, из этого?

– Да

наверняка. Сейчас допросы ведутся, материалы накапливаются... думаю, в самом скором времени вызовем и обоих субарендаторов для беседы... Я говорил тебе, что Ахмеров сам арендует все помещение, а ломбард и ювелирный магазин – в субаренде?

– Помнится, говорил.

– Ну вот. Вызовем их, пообщаемся... Тогда можно будет и о назначении проверки по этим двум точкам поговорить.

– То есть и по ювелирному, и по ломбарду?

– Ну да.

– Что ж, успехов тебе. А я со временем позвоню, узнаю, не дала ли проверка чего интересного... Правильно?

– Да ты разве оставишь в покое... Ладно, Танюш, пока, некогда мне.

– Пока.

Итак, догадка моя подтвердилась. Впрочем, для моего дела этой информации было недостаточно. Разве что круг подозреваемых мог расшириться. Надоело, например, владельцу ювелирного магазина то, что его постоянно подвергают риску недостачи и самовольно распоряжаются его, довольно дорогими, товарами, вот и решил он ахмеровскую лавочку прикрыть. Правда, в этом случае получается, что он и себя подставил... Нет, что-то здесь не клеится.

Ладно, к этой версии еще вернемся. Сейчас же можно поискать в других направлениях.

Я вышла на перекресток и внимательно посмотрела на противоположную сторону улицы. Нищий был на своем месте.

Подойдя к нему, я без лишних слов достала из кармана деньги (Рабинович не обманул моих ожиданий и за сохранение конфиденциальности заплатил хорошо) и, протянув сотенную купюру, хотела было задать свой вопрос, но не тут-то было. На сей раз старик на перекрестке был настроен не только недружелюбно, но даже враждебно.

Предварив свою речь довольно продолжительным нецензурным вступлением, он что было силы заорал:

– Чего ты ходишь здесь?! Чего вынюхиваешь?! Я сейчас милицию позову! Милиция!! Инвалида обижают!

Но явилась на его крики отнюдь не милиция. Не прошло и минуты, как меня взяли в плотное кольцо несколько совсем не хилых ребят с низкими лбами и непрошибаемыми затылками.

– Вам чего, девушка? Чего хотели? – спросил один из них, оттеснив меня к стене дома. – У вас проблемы какие-то? Или вы нарываетесь?

– Да нет, ребята... чего вы... я так... я просто, – испуганно говорила я, не понимая, что бы это могло значить.

То, что все нищие, имеющие постоянные места дислокации в нашем городе, находились на контроле соответствующих группировок, мне было известно. Но что мое повторное обращение именно к этому нищему вызовет такую бурную реакцию, я никак не ожидала.

Что произошло? Ответ мог быть только один. Нищий запомнил меня, запомнил, какую информацию я у него требовала, а потом узнал, что интересующий меня человек убит. Ведь человек этот был из той же среды, и неудивительно, что подобная информация распространилась быстро. Думаю, он поделился тем, что знал, со своими боссами – и те запретили ему какие-либо посторонние разговоры на эту тему, а уж со мной – и подавно.