Не так страшен черт
Шрифт:
Гамигин сделал паузу, допил остававшееся в открытой банке пиво и только после этого произнес вновь удивительно спокойным голосом:
– Все.
Я открыл новую банку пива и со словами:
– Я вполне удовлетворен услышанным, – протянул ее черту.
Гамигин недоверчиво посмотрел на протянутую ему банку, как будто подозревал, что к пиву в ней был примешан настой цикуты, а затем перевел удивленный взгляд на меня.
– Мы продолжаем совместное расследование?
– Конечно, – кивнул я. – Ты ведь тоже мой клиент.
– А что мы будем делать, когда найдем материалы Соколовского?
–
Я встряхнул несколько пустых пивных банок, стоявших на столе, прежде чем нашел полную, которая, не исключено, была также и последней.
– Когда найдем то, что ищем, тогда и подумаем, что с этим делать, – сказал я и, как гранату, дернул банку за кольцо.
Совершенно неожиданно для меня Гамигин улыбнулся, легко и открыто.
– Согласен, – сказал он. – Такая постановка дела меня полностью устраивает.
Мы чокнулись банками с пивом, скрепляя наше джентльменское соглашение.
– Чем мы будем заниматься завтра? – бодро поинтересовался Гамигин.
– Представления не имею, – честно ответил я.
Глава 16
АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ
Утром я по-прежнему не знал, что делать.
Я, так же как и Гамигин, был почти уверен в том, что Красный Воробей и Ник Соколовский являлись одним и тем же лицом. Единственное, что смущало меня во всей этой истории, так это то, каким образом Соколовскому удалось выйти на Симона? И почему именно с ним Соколовский решил связаться для того, чтобы получить наличные деньги, которыми он расплатился со Щепой за составленную дэд-программу? «Семья» никогда не проявляла особого интереса к научным исследованиям, а ученый, которого мы разыскивали, судя по тому, как охарактеризовал Соколовского его коллега, представлялся мне не тем человеком, который мог бы иметь знакомства в криминальной среде. Поэтому для того, чтобы твердо и уверенно сказать самому себе: да, Ник Соколовский – это и есть Красный Воробей, мне, в отличие от детектива Гамигина, все же требовались конкретные факты. До тех пор, пока их у нас не было, нельзя было просто так отбросить возможность того, что Красный Воробей был неким неизвестным нам человеком, который каким-то образом завладел материалами исследований Соколовского и довел их до товарного вида с помощью дэд-программы Щепы.
Как вновь выйти на след Красного Воробья, я не имел ни малейшего представления. Единственное, что приходило мне на ум, – это опять отправиться в Интернет-кафе на Солянке, отыскать там знакомых Щепы и попытаться у них что-либо разузнать о контактах убитого накануне дэд-программиста с его последним клиентом. Но погружаться снова в эту виртуальную клоаку мне страшно не хотелось. Поэтому, когда Гамигин снова спросил меня о наших планах на сегодняшний день, я сказал, что прежде всего нужно заехать в контору, надеясь, что по дороге в голову придет какая-нибудь идея, достойная воплощения в жизнь.
Позавтракали мы в небольшом уютном кафе, расположенном неподалеку от моего дома. В отличие от получившей в последнее время повсеместное распространение моды давать любому мало-мальски приличному заведению какое-нибудь совершенно непонятно откуда взявшееся имя, типа «Свин и Два Ежа» или «Шмиц-Штуцер»,
Быстро расправившись с фантастически вкусной едой и выпив по стакану минеральной воды, мы вновь загрузились в «Хэлл-мобиль» и отправились в институт на Погодинской, в котором располагалась моя контора.
По дороге я вспомнил о том, что за ночь должно было закончиться компьютерное восстановление отпечатка, снятого чертом со столика в Интернет-кафе, и попросил Гамигина продемонстрировать, что получилось. Анс нажал клавишу на бортовом компьютере автомобиля, и через десять секунд мы получили распечатку с совершенно четким изображением небольшой птички, вписанной в ровный круг.
– Это увеличенное изображение? – спросил я.
– В оригинале оно диаметром около сантиметра, – ответил черт.
Я молча кивнул.
– Это что-то значит? – спросил Гамигин.
– Возможно, – ответил я, задумчиво глядя на картинку. – Если моя догадка подтвердится, то через неколько минут мы будем точно знать, кто такой Красный Воробей.
Гамигин искоса бросил на меня заинтересованный взгляд, но ни о чем спрашивать не стал.
Поставив машину на институтскую стоянку, мы поднялись на второй этаж.
Возле двери офиса меня уже ожидал Сережа, одетый, как и вчера, в джинсы, майку и зеленую ветровку. На плече у него висела небольшая черная кожаная сумка, на застежке которой красовалась монограмма, по которой можно было понять, что стоила эта сумка раз в двадцать дороже той цены, которую можно было дать за нее с первого взгляда.
– Ты чего здесь делаешь? – удивленно посмотрел я на парня.
– Симонова взяли, – радостно сообщил Сергей. – По всем членам его группы проводится проверка.
– Рад это слышать. – Я открыл дверь и жестом радушного хозяина предложил своим гостям пройти в офис.
Войдя в прихожую следом за Гамигином и Сергеем, я первым делом заглянул в стенной шкаф, где хранил резервные шляпы, которые, случалось, дарили мне осчастливленные клиенты. Выбрав темно-коричневую шляпу с широкими, чуть опущенными вниз полями, я надел ее на голову, подвигал вперед-назад и, оставшись вполне удовлетворенным примеркой, кинул шляпу на вешалку.
– Я так полагаю, что отец остался доволен той информацией, которую ты ему предоставил? – вновь обратился я к Сергею.
– Еще бы! – счастливо улыбнулся парень.
– Так что же вновь привело тебя сюда? – непонимающе развел руками я.
– Как вы мне и посоветовали, я сказал отцу, что получил информацию из конфиденциального источника…
Сергей скинул сумку с плеча и поставил ее на угол стола, за которым обычно сидела Светик. Не сказал бы, что без нее офис выглядел пустым, но все же, вспомнив о Светике, я почувствовал легкую грусть из-за того, что все так получилось. Она была не просто симпатичной девушкой, но и человеком, которого я считал своим другом. И мне, признаться, было неприятно думать, что добрые отношения, которые, как мне казалось, существовали между нами, с ее стороны могли быть всего лишь ловкой игрой.