Не такие, как все
Шрифт:
— Опять мимо, — из-за сваленных в бесформенную кучу бетонных плит и заготовок для клумб и скамеек вышел молодой парень, держащий в руках увесистый кусок кирпича. На вид ему можно было дать не больше шестнадцати-семнадцати лет. — Я ж говорю, надо было в подъезде караулить! Никто сюда просто так не сунется.
— Погодь, сейчас и сюда кто-нибудь придет, — отозвался второй молодой человек, все еще скрывавшийся в тени бетонной «композиции». — А в подъезде работать — дохлый номер. Можно всю ночь простоять и ни одной бабульки не дождаться.
— Здесь тоже можно всю ночь торчать, — недовольно пробурчал
— Здесь бабки ходят одна за другой, — в голосе прячущегося парня звучала непоколебимая уверенность. — Сам видел. И больше поблизости никого нет. А в подъезде, если промахнешься, они такой крик поднимут — сразу народ сбежится.
— Да кто сейчас сбежится, никто и к двери не подойдет!
— Ну, не сбегутся, так ментов вызовут. Ты Сергана Мелкого знаешь?
— Это который из триста второй школы? Знаю, видел как-то. А че?
— А того, что он сейчас в КПЗ сидит. Тоже у бабки в подъезде сумку выхватывал.
— И че? — парень подошел поближе к бетонным развалинам, и дальше оба грабителя, несмотря на то, что вокруг никого не было, заговорили шепотом:
— А то, что старушенция полетела с лестницы и померла. Головой о ступеньку ударилась. А кто-то из жильцов, сам в квартире затаился, но ментам позвонил. А ты говоришь — подъезд.
— Бли-и-ин! И что с ним теперь будет?
— Не знаю, отмажется, наверное. Он же у нас пай-мальчик, предки — учителя и все такое… Опять-таки несовершеннолетний. Получит условно.
— Бррр! — рассказанная история явно произвела на грабителя сильное впечатление. Он с сомнением посмотрел на зажатый в руке кирпич. — Может, хрен с этим, пойдем отседова? Меня предки точно отмазывать не будут!
— Твои-то? Не переживай, твои, если что, кому надо в лапу дадут, — его менее нервный напарник, тоже вооруженный кирпичным осколком, выбрался, наконец, из развалин и внимательно огляделся вокруг. — Давай, приготовься, вон еще одна карга идет!
Из дверей сберкассы действительно вышла еще одна увешанная сумками полная дама, но в сторону пустыря она даже не посмотрела, сразу же свернув к более безопасному на вид перекрестку. Малолетние грабители заковыристо выругались.
— Может, пойдем все-таки? Сегодня точно не наш день, — более впечатлительный из них предпринял еще одну попытку к отступлению.
— Хочешь — уходи, — равнодушно пожал плечами второй. — Но больше ко мне не напрашивайся.
— Да нет, что ты, я просто подумал… Очень уж это рисково — на бабок нападать.
В ответ послышалось только презрительное фырканье:
— А у девчонок телефоны выхватывать? Тоже рисково, можно ногтями по морде получить. Ничего, справился же!
На это парню, судя по всему, было нечего возразить, и он, положив кирпич на землю, достал из кармана надломанную сигарету. Некоторое время он молча затягивался дымом. Его напарник тоже закурил, но через минуту поспешно загасил недокуренный «бычок» и, пихнув приятеля в бок, приложил палец к губам:
— Слышал? Там кто-то есть! — он кивнул на куски бетона, в вечернем полумраке напоминавшие какую-то абстрактную скульптуру, из-за которых действительно доносился слабый шорох. В просвете между опирающимися друг на друга блоками и кусками плит промелькнула чья-то тень.
Оба парня, побросав сигареты, бросились бежать,
— Мишель, ты до утра здесь стоять собираешься? — окликнул его товарищ. — Он у тебя сейчас убежит.
— Уже иду, — парень, которого назвали Мишелем, тоже взял свою жертву за руку и шагнул назад, увлекая ее за собой. — Роман, тут еще кто-то живой есть, вон за теми бревнами, — он мотнул головой в сторону груды спиленных стволов.
— Это собаки, — ответили ему из развалин. — Тут целая стая бегает, бездомные, я их видел.
— А они на нас не нападут?
— Болван, они сами нас боятся! Давай быстрее, а?
Мишель еще раз тоскливо огляделся и подтолкнул стоящего рядом парня к двум бетонным блокам, сложенным наподобие гигантского шалаша. Тот пригнулся и, не сопротивляясь, забрался внутрь. Роман находился там же, присев рядом со вторым грабителем, неподвижно посапывающим на земле.
— Ром, прости, — упавшим голосом простонал Мишель, — честное слово, не могу. Меня сейчас…
— Начинается, — тяжело вздохнув, Роман подошел к приведенному Мишелем подростку, взял его за плечи и повернул лицом к себе. Тот мягко осел к нему на руки, и Роман без видимого усилия оттащил его к своей собственной мирно спящей жертве. После этого он таким же жестом потянул к себе Мишеля и тоже усадил его на землю, опустившись на корточки рядом с ним.
— Возьми себя в руки, — железным тоном приказал он младшему товарищу.
— Роман, я… — снова начал тот, но напарник не дал ему договорить:
— Раньше надо было об этом думать. Ты знал, что это будет. Я обо всем тебя предупреждал.
Мишель молча опустил голову.
— Ты должен сделать это сейчас, — без всякого выражения продолжил Роман. — Уже завтра тебе будет хуже. А через несколько дней ты вообще ни о чем другом не сможешь думать и бросишься на первого встречного. И не факт, что он после этого останется жив.
Мишель снова кивнул, признавая его правоту, но при этом не двигаясь с места. Роман некоторое время молча смотрел ему в глаза. Затем отвернулся, придвинулся поближе к одному из спящих на земле малолетних грабителей и начал ловкими, давно привычными движениями стаскивать с него куртку. Отшвырнув ее в сторону, он аккуратно, хоть и в явной спешке, закатал ему левый рукав и тут же брезгливо поморщился:
— Еще и наркоманы! Тьфу! Хотя это и к лучшему — две лишние дырки никто не заметит.
— Может, не надо их трогать? — с тайной надеждой в голосе спросил Мишель. — Еще сами на что-нибудь подсядем…