Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).
Шрифт:
В Англии его ждала судьба, в чем-то типичная для викторианского времени — средних способностей врач стал знаменитым писателем, отчасти повторив путь Артура Конан Дойла. Восстановившись после болезни, Остин Фримен написал и опубликовал автобиографическое сочинение о жизни среди африканских племен, а затем обратился к художественной литературе. Вместе с коллегой, судебным врачом тюрьмы Холоуэй доктором Джоном Питкерном, Остин Фримен написал несколько произведений о сыщике Ромни Принте, а в 1907 году уже в одиночку выпустил свой первый роман о докторе Торндайке. Отличительной особенностью Фримена стало внимание к судебной практике и к работе судебно-медицинского эксперта в ходе расследования.
Ежегодно писатель издавал по роману о Торндайке, а также многочисленные рассказы. Главный принцип Остина
Ричард Остин Фримен верил, что строгие научные доказательства способствуют раскрытию любого преступного замысла, и поэтому наблюдательнее и познания ученого должны служить делу установления истины. Без тверд научной базы расследование будет неполным — что подтверждает современная наука криминалистика, пользующаяся во многих случаях теми же методами, что и герои Остина Фримена.
Впервые рассказ «Послание со дна моря» был опубликован в 1909 году в сборнике «Расследования Джона Торндайка».
R. Austin Freeman. A Message From The Deep Sea. — John Thorndyke's Cases, 1909.
® И. Мокин, перевод на русский язык и вступление, 2008
Р. ОСТИН ФРИМЕН
ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ АВТОРА К СБОРНИКУ «РАССЛЕДОВАНИЯ ДОКТОРА ТОРНДАЙКА»
Рассказы, помещенные в этот сборник, являясь своего рода новой отправной точкой для данного литературного жанра, требуют некоторого предварительного комментария. Не стоит забывать, что основная цель всей беллетристики состоит в том, чтобы развлечь читателя. Но я полагаю, что так называемая «детективная» литература становится гораздо полезнее, когда избегает невероятного и обращается исключительно к тому, что возможно физически; в соответствии с этим убеждением я строго придерживался действительных фактов и реальных методов исследования. Основная тема большинства рассказов — работа судебно-медицинского эксперта, описанные в них методы применяются в повседневной судебно-медицинской практике. Фактически эти рассказы иллюстрируют применение традиционных методов научного исследования при раскрытии преступлений. Я могу также добавить, что все без исключения описанные эксперименты были проведены мной самостоятельно, а все микрофотографии конечно же выполнены с настоящих образцов.
Р. О. Ф.
Грейвсенд, 21 сентября 1909 г.
Раздался вопль, они схватились.
ПОСЛАНИЕ СО ДНА МОРЯ
Уайтчепел-стрит — едва ли самое приятное место для прогулки, хотя редкие следы более живописного прошлого спасают эту улицу от запустения, что царит на соседней Коммершиал-роуд. Все же нынешняя ее убогость, особенно в восточной части, будто бы отражает бесцветное существование обитателей этих мест, и серый сумрачный пейзаж угнетает дух идущего путника. Но и самую долгую, скучную дорогу можно расцветить остроумной и ученой беседой; так и вышло, когда мы с моим другом Джоном Торндайком шли на запад по Уайтчепел-стрит, и этот долгий унылый путь показался нам совсем коротким.
Мы только что посетили Лондонский госпиталь, где наблюдали необычный случай акромегалии [92] , и на обратном пути обсуждали эту редкую болезнь, а также родственный ей гигантизм, во всех их проявлениях, от подбородка девушек Гибсона [93] до телосложения Ога, царя Васана [94] .
—
92
Акромегалия — аномальный рост рук и ног у человека среднего возраста, сопровождаемый изменениями лицевой мускулатуры и нарушением работы сердца. Болезнь связана с гормональными нарушениями в гипофизе.
93
Чарльз Дана Гибсон (1867–1944) — американский художник и гравер. Он создал идеал так называемой «девушки Гибсона», ставший заметным явлением в конце викторианской эпохи. «Девушки Гибсона» часто отличались тяжелыми чертами лица (см. Глоссарий, 12).
94
Ог, царь Васана — библейский персонаж. В Книге Чисел он описывается как последний из исполинов, чей рост превышал человеческий более чем в два раза.
А вот, кстати, Хэрроу-аллей; помните описание у Дефо — он поместил туда телегу с мертвецами — и эту ужасную процессию, спускавшуюся по улице… [95] — Торндайк взял меня под руку и повел по узкой аллее; на крутом повороте у паба «Звезда и змеевик» мы оглянулись.
— Я никогда здесь не хожу, — сказал он задумчиво, — но кажется, что слышно, как звонит колокол и горько плачет возчик…
Он осекся. Внезапно под аркой появились двое; они мчались в нашу сторону. Первой бежала дородная еврейка средних лет, запыхавшаяся, растрепанная; за ней следовал хорошо одетый молодой мужчина, встревоженный не меньше, чем его спутница. Поравнявшись с нами, он узнал моего коллегу и обратился к нему с волнением в голосе:
95
Имеется в виду сцена из произведения Дефо «Дневник чумного года», где телега, на которой везут тела погибших от чумы, едет по этой аллее.
— У меня вызов на освидетельствование: произошло убийство или самоубийство. Не могли бы вы помочь, сэр? Это мой первый вызов, я очень волнуюсь…
Тут женщина бросилась к моему коллеге и схватила его за руку.
— Быстрее! — воскликнула она. — Некогда болтать.
Ее лицо было бледным как мел и блестело от пота, губы дрожали, а руки тряслись; она смотрела на нас глазами перепуганного ребенка.
— Конечно, Гарт, я пойду, — сказал Торндайк.
Мы последовали за женщиной, бешено расталкивавшей прохожих своем пути.
— Вы здесь начали практику? — спросил Торндайк на ходу.
— Нет, сэр, — ответил докт Гарт. — Я ассистент у судебного врача, но он сейчас на вызове. Так xoрошо, что вы согласились помочь, сэр.
— Ну-ну, — откликнулся Торндайк. — Я только хочу убедиться, что моя наука пошла вам впрок… Но мы кажется, пришли.
Мы проследовали за нашей про жатой в переулок, где чуть впереди одного из домов, столпились как то люди. При нашем приближен они расступились. Женщина, указывавшая нам путь, нырнула в дверь бросилась вверх по лестнице с той отчаянной скоростью, с какой бежала по улицам, но, не дойдя немного конца пролета, вдруг остановилась нерешительно, на цыпочках преодолела последние ступени. На лестничной площадке женщина обернула чуть слышно прошептала:
— Она там, — и, почти теряя сознание, опустилась на ступеньку.
Я взялся за ручку двери и взглянул на Торндайка. Он медленно поднимался, пристально разглядывая пол, стены и перила. Когда он дошел до площадки, я открыл дверь, и вошли в комнату. Жалюзи были опущены, и сначала в неверном тусклом свете мы не заметили ничего необычного. Маленькая, бедно обставлены комната выглядела вполне опрятно чисто, только на кресле лежал вор женской одежды. Постель казалась нетронутой, и на ней едва виднелась фигура лежащей девушки; в полумраке могло показаться, что девушка спокойно спит, если бы не ее окаменевшее лицо и темное пятно на подушке.