(не) только твоя
Шрифт:
Я ощутил нотки ревности, когда перестал быть единственным мужчиной, перед которым эта букашка выпендривается. Но гордился, что она не испугалась незнакомого дяди, не зажалась, а расслабилась и быстро взяла его в оборот. Любопытно было наблюдать, какие черты она взяла от меня, а какие от Веты. Этот природный магнетизм, способность влюблять в себя у нее от матери, а упортсво и бульдожья хватка - точно от меня.
Вета тоже была рада встретить старого друга. Было озвучено много воспоминаний, и было много разговоров. Я оставил их двоих болтать, когда увидел, что Алина трет
– Мне понравилось сегодня, папочка, - сказала сонным голосом дочь.
А мое сердце по-прежнему радостно поет от каждого ее “папочка”.
– Мне тоже понравилось, малыш.
– Я не хочу уезжать, - прилетело вдруг вдогонку, и я нахмурил брови.
Тяжко вздохнул.
– Мне тоже этого не хочется, доченька. И я буду стараться, сделаю все, что в моих силах, чтоб как можно скорее перевезти вас с мамой к себе.
– А мамочка захочет?
Я едва подавил усмешку. Да кто ее спрашивать будет.
– Ну нас же двое, малыш. Мы ее уговорим.
Алина кивнула и закрыла глазки. Засопела. Я уже поднялся, чтобы уходить, но тут же услышал:
– Нет, не уходи, папочка. Ты побудь еще, я совсем не хочу спать, - и это все сонным голосом и с закрытыми глазами.
Хотел подавить ухмылку, но не смог. Помнится, читал когда-то мем, что жизнь родителя часто проходит в попытках убедить маленького сонного человека в том, что ему пора спать. Аля сегодня решила продемонстрировать мне мем воочию.
Я не ушел сразу. Послушал ее сопение до тех пор, пока ее личико окончательно не приобрело умиротворенный вид, и она уснула. Затем вернулся на улицу, в зону барбекю.
Там, к своему удивлению, никого не застал. Ни людей, ни посуды. Все было прибрано и отнесено в дом. Черт, как долго я был у Али?
Вету обнаружил в своей спальне.
– Рома уехал, сказал, что потом с транспротом проблемы будут.
Я повел бровью, но вслух разносить план друга не стал. Он уже много лет не ездит на общественном транспорте, такси доступно круглосуточно, и стоит ерунду. Да даже если бы не ерунду, он программист и может себе позволить хоть майбах к моим воротам заказать. И это не упоминая, что я мог попросить кого-нибудь из охраны отвезти его. Но ладно уж. Проблемы с транспортом так проблемы с транспортом. Свалил не прощаясь, догадавшись, что когда Алина уснет начнется наше с моим проклятием личное, взрослое время. И я не собираюсь тратить его на глупости.
Вхожу в комнату, закидываю руку за спину, стягиваю футболку и бросаю в кресло.
– Ты, кажется, хотела что-то рассказать, - бросаю девчонке лениво.
Вижу, как она тут же заломала пальцы.
– Ты вроде и сам уже все понял. Я совершила глупость, позволив себя запугать.
– Тебе нужно было прийти ко мне и все рассказать.
– Наверное.
Я хмурю брови, видя, что этот пункт она хочет поставить под сомнение.
– Просто... Не обижайся, львеночек, но ты не был тогда тем, кто ты сейчас. Сейчас - да, безусловно. Я должна была прийти к тебе. Ты скала, способная защитить от любой напасти. Я вижу и чувствую это. Тогда...
Теперь
Блядь. Неприятная правда.
– Да, тогда...
Скрестил руки под грудью и шумно выдохнул. Тогда я был той еще скотиной. Выпад отца бы меня взбесил. Я бы выбесился и на отца, и на нее. И нарубил дров на сто лет вперед. Не гарантируя ей ни покоя, ни безопасности. А она была беременна.
– К чертям, - вспыхнул, вспоминая слишком много неприятных моментов.
– Главное, что ты здесь сейчас. И я больше никогда никуда тебя не отпущу.
Я подрываюсь и подхожу к ней, хватаю ее на руки, и вношу в ванную. На ультразвуковой избавляю нас обоих от одежды и вношу ее в душевую. Носить ее на руках хочется постоянно. Я часто делал это раньше, и теперь как ломка. И не только по этому. Но и по ее телу.
– Ай, черт, львеночек, осторожнее, - кажется, я ударил ее головой об стену.
– Блядь, - ругаюсь, пытаясь перегруппироваться.
– Лев!
– тут же рычит за мат, и я звонко шлепаю её по заднице.
– Не забывай, кто тут главный, малая, - рычу в ответ и тут же кладу руки на ее плечи. Хочет дерзить, пусть покажет какая она дерзкая в том, что у нее стало так хорошо получаться.
Вету мой порыв поставить на колени и заставить сосать не смущает, и я прикрываю глаза от удовольствия, когда член оказывается у нее во рту. Подталкиваю ее голову вперед, заставляя взять его глубже, слышу, как она закашлялась, и отстраняюсь, позволяя привести дыхание в норму.
В дверь раздается громкий стук.
– Занято, - гаркаю, как умею.
Вета поднимает голову и я ловлю ее слегка испуганный взгляд.
– Нас услышат.
– Да и похуй!
– фыркаю я, сгребая ее в объятия и вжимая в стену. Все, хватит церемоний, хочу быть в ней.
В туалете, кажется, все ходит ходуном, пока я жадно беру ее, спуская пар. Она уже не может сдерживать стонов и всхлипывает у моей шеи, впивается ногтями в мою кожу, оставляя следы, а я трахаю ее, ненасытно и жадно, потому что она выбесила и знатно залила кипяточку за шкуру, скалясь этому своему дружку из универа.
– Еще раз увижу, как ты кому-то улыбаешься, любимая, - рычу у ее губ, делая толчки жестче и глубже.