Не твои наследники
Шрифт:
— Тихо, Машенька, тихо… — шепчу на ушко, прихватывая зубами мочку. Всасываю и отпускаю. — Расслабься, девочка. Доверься мне.
— Рус, Господи, я никогда… никогда… ох…
— Замри! — тихо рявкаю и сходу запечатываю рот коротким поцелуем. — Просто верь мне. Хорошо тебе? — шумно выдыхаю ей в губы и тут же обжигаюсь встречным судорожным вздохом.
— Хорошо мне, хорошо... Боже мой, я сейчас умру…
— Не умрешь. Не сжимай так сильно. Отпусти мысли прочь. Сконцентрируйся на ощущениях, — требую я, растягивая пальцами нежную девственную плоть.
— Не могу. Я
— Выдержишь, — прикусываю изгиб шеи, задевая кожу щетиной, затем плечо. Обвожу языком места укусов, доводя Марию до иступленной дрожи. Отстраняюсь. Скользя второй рукой вдоль позвоночника, пересчитываю пальцами бусинки позвонков до самого копчика, а затем фиксирую её тело в нужном для меня положении.
— Умница… Хорошая девочка… — мой голос сипнет от возбуждения. Дыхание утяжеляется. В затылке скапливается тягучая смесь вулканической лавы. Пульсирует, сползая по позвоночнику вниз. По венам разливается кипяток, вызывая в теле дикую дрожь. Хочу её до безумия, аж в глазах темнеет и нутро сводит диким возбуждением. В задницу хочу. В это крошечное отверстие. Чтобы в глазах искрило, когда трахать буду. Чтобы полностью погрузиться в ощущения. Чтобы башку снесло, когда буду в неё кончать.
Перехватываю рукой болезненно напряжённый член, приставляю к узкому входу. Она дёргается и тихонечко стонет, пока я вожу им вверх-вниз, затрагивая все эрогенные зоны у девочки.
— Господи, мммм… — выдаёт очередной протяжный звук, сильнее прогибаясь в пояснице.
— Вот так, малыш… Хорошая девочка. Ласковая… Послушная… Вкусная… Тебе хорошо?
— Угуууу… мммм… Руслаааан, — протягивает моё имя. От этой хриплой мелодии мурашки по коже разбегаются, поднимая дыбом волоски. Опустив веки, с шипящим стоном проталкиваю головку члена в узкое кольцо.
— Больно… — хнычет она, пытаясь вырваться. Прижимаю собой к джакузи. — Боже, Руслан! Руслан! Ай!
— Потерпи, — шиплю в затылок, медленно и осторожно погружаясь в жаркую тесноту. — Сейчас всё пройдёт. Расслабься.
Опускаю губы на плечо. Снова целую изгиб её хрупкой шеи, местечко за ушком, между лопатками. Прихватываю зубами нежную кожу. Содрогается. Трепетом исходит. Тает то хныча, то задыхаясь от переизбытка чувств. Значит больше стыдно, чем больно.
— Господи, Рууус… Руслаааан… — сдаваясь, со стоном наконец впускает меня.
Заполняю её до упора и неподвижно замираю. В глазах меркнет свет, так охренительно в ней. Искрит до слепоты — кончать не хочется. Стенки сжимают и пульсируют так, что нутро скручивает безумным кайфом. Чувствую, как девчонку разбивает крупной дрожью, и сам ею исхожу. Так тесно в ней и огненно. Пиздец просто. Мой член ощущается сплошным оголенным нервом. Сорваться бы и мгновенно взлететь, но я даю ей немного времени привыкнуть к моим габаритам.
Огонь, Машенька. Ты просто огонь, девочка.
Как только её дыхание выравнивается и бубнящие неразборчивые слова перетекают в низкие протяжные стоны, тяжело выдыхаю и начинаю медленно двигаться.
Хорошо ей, по звукам распознаю. По жаркому дрожащему телу
— Руслан… Господи… Руслан… Руслаааан… Боже мой… Руслан…
Громко и надсадно дыша, притягиваю за бёдра ближе. Впиваюсь пальцами в кожу. Ритмично вколачиваюсь в неё. С каждым новым толчком дурею всё больше и больше. Выдержка вот-вот изойдёт на нет. Таким яростным удовольствием накрывает, что в пору терять самого себя.
Тесно, блять! Охуительно тесно в ней. Едва сдерживаю стон. Кровь огненными потоками в пах бросается, режет так, что в глазах искрит. Вены на члене становятся болезненными. Напряжение сковывает до ломоты в мышцах. Из последних сил терплю, чтобы продлить безумие, в которое я столкнул нас обоих.
Ныряю пальцами между ног. Горячая и скользкая, мать её! Коснувшись припухшей плоти, размазываю вязкое возбуждение. Следом массирую клитор. Вынуждаю девочку стонать чаще и жарче.
— Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… — шепчет задушенно, откидывая голову назад. Накрываю ладонью горло. Чуть сдавливаю. Коснувшись губами горячего виска, тяжело дыша, делаю несколько быстрых, безжалостных толчков. Кружа пальцами по клитору, высекаю искры.
— Давай, девочка. Пора кончать, — рычу, вцепляясь зубами в заднюю часть шеи. Машу мгновенно поражает током. Довожу до трясучки и несвязного бульканья за считанные секунды.
— Боже мой! Боже мой! Рус, Рус, я сейчас умру, — царапая ногтями подголовник, всхлипывает на каждый толчок, пока мучительное наслаждение не взрывается в ней и не выталкивается наружу сладостным протяжным хриплым криком.
Мокрая, скользкая, вся в пене, долго содрогается подо мной и ярко кончает. Настигнув своего пика, следую за ней, вдавливаясь членом поглубже. Оргазм сметает меня шквальной волной ощущений. Сердце, разорвавшись в клочья, сползается обратно и мгновенно срастается. Расходится в груди гулкими и частыми ударами. Содрогаясь, кончаю в неё под оглушительный утробный звериный рык. Вылетаю из реальности. Сознание сбоит.
Секунда… вторая… третья…
Кожа к коже — ожог второй степени. В башке всё мысли начисто сгорают. Перед глазами мощно искрит. Обоих трясёт от эмоционального передоза.
Убьёт она меня когда-нибудь. Нахрен убьёт…
— Ведьма… — прийдя в себя, выдыхаю влажным хрипом ей в затылок. — Маленькая, дерзкая заррраза…
— Что ты сделал со мной? — лепечет, едва выговаривая слова. Так охренительно пульсирует, что я боюсь пошевелиться и прогнать эти затихающие вспышки ощущений.
— Тише, милая, дыши, дыши глубже. Хорошая девочка, горячая, чувственная… Ты очень красиво кончила… Очень…
Глава 8. Доброе утро
Маша
Просыпаюсь оттого, что рядом перестаю чувствовать источник жара. Не потому, что в разгар зимы в коттедже Исаева прекратилось отопление. Совсем наоборот. В доме тепло и уютно. Пол с подогревом. Увлажнитель и очиститель воздуха. Прочие чудеса техники… Даже в гостевой, где мы вчера отключились без сил. Просто целую ночь меня прижимали к чужой горячей груди загребущие сильные руки. А под утро они исчезли, и стало прям холодно.