Не твоя семья
Шрифт:
— Мамя! Касно! — прыгал Егор. Конечно, он был в восторге от нового. Правда, сомневаюсь, что будет спать один: все, конечно, отлично, но чужое для него. По крайней мере пока.
За разбором вещей, прогулкой и играми не заметила, как свалилась от усталости. Егора уложила в детской, сама планировала часиков в одиннадцать дать ему йогурт и к себе забрать, но вырубилась, а проснулась от странного чувства. Его сложно было описать, только открыв глаза поняла. Ко мне в спальню пришел муж. Практически голый муж…
Глава 15
Тимур
Щемящее
Егор кривился и рожицы корчил, когда наши взгляды встречались. Пока я носился с дочерью Марьяны, мой сын рос без меня. Для чужой дочери стал кем-то вроде отца, а мой родной ребенок волчонком смотрел на меня. Я не знал, как нам найти общий язык! Я не умею! Ангелина не настраивала сына, но и не помогала с ним сблизиться.
Чтобы не раздражать своей рожей и урчанием в животе, пошел разбираться с интернетом и телевизором, затем настроил робот-пылесос и запустил мойщика широких больших окон. Мама — молодец, за три дня умудрилась из гостевой спальни детскую сделать, игрушек накупила, во дворе целая площадка с аттракционами. Клининг тоже неплохо справился (но и не хорошо — окна с разводами), но зато пыли нет, а главное, все так, словно и не было этих трех лет.
— Мне нужно по делам съездить, — предупредил Гелю. Она и ухом не повела. — Егоркин, я уеду ненадолго. Может, что-то привезти тебе? — почему-то пришло это сокращение на ум, оно ему подходило. Меня дед, царство ему небесное, Тимуркин для смеха называл, дразнил по-доброму. Я обижался, злился даже, а когда деда не стало, грустил по прозвищу.
— Неть! — отрезал сын и принялся ковыряться с какой-то хитрой логической игрушкой. Чего и следовало ожидать, но у меня был план. Точнее, был Шрек. Дети любят животных! Ведь любят?
Я поехал в дом к родителям. Отец не звонил и не спрашивал, какая нелегкая меня понесла в Сочи. Значит, мама смолчала о просьбе приготовить дом к возвращению моей жены с сыном. Я тоже не говорил ему, что до сих пор женат. Заеду, поужинаю, заберу собаку и расскажу, что семья у меня есть, полная и моя. Моя жена. Мой сын. Других мне не нужно!
Мама возилась в саду, когда припарковался в боксе для гостевых машин. Она улыбнулась и, стянув перчатки, подошла ко мне. Даже подбежала. Шрек за ней.
— Тимур, сынок, — обняла и в глаза заглянула. — Объясни толком, что случилось? Неужели вы с Гелей помирились?! — такая надежда в голосе.
— Ну… — потрепал пса по холке, — помирились — громко сказано, но мы работаем
— А мальчик? Расскажи про сына…
— Его зовут Егор. Такой крепкий пацан, — не сдержал гордости. — Мам, он на меня похож. Вылитый я.
— Тимур… — мама погладила меня по щеке. Да, я рад и горд, но столько времени потерял, столько пропустил, не увидел и не прочувствовал. Я виноват перед сыном. Виноват перед женой. И я пока не нашел слов, чтобы извиниться как следует. Чтобы поверила. Чтобы простила. Я не хотел, чтобы Ангелина ненавидела меня.
— Я отцу не говорила, — мама стыдливо отвела глаза. Боялась. Его реакции. И моей тоже. Красивая женщина, которую любил, но тиранил собственный муж. Но я ведь нет? Почему страшится, что я буду высказывать недовольство ее нерешительностью?!
— Я сам скажу, — сжал хрупкие плечи. — Спасибо, что дом привела в божеский вид. За детскую. Ну и за ушастого, — схватил дружбана своего. — Мам, а есть, что перекусить? — жалобно посмотрел. Мать же, сжалится. Это не вредная красивая жена.
— Конечно, есть. Папа сейчас в кабинете с Альбертом. Они тестируют какие-то новые сигары.
Отлично, Месхи тоже здесь. Неплохо было бы спросить у него, как так вышло, что экспертно заявлял о генетических отклонениях у здорового ребенка.
Я вошел в дом и сразу направился на второй этаж. Там терраса с видом на реку. Не сомневаюсь, что они там. Лестница натерта до блеска, перила из красного дерева, на стенах портреты в золоченных рамах. Отец считал себя родовитым москвичом в пятом поколении, а мещанские привычки победить не мог.
— О, Тимур! — отец улыбался. — А ты куда стартанул, что пса к нам определил?
— К жене ездил, — бросил с ходу и устроился в кресле напротив. Отец замер, не донеся сигару до рта, а Альберт Ромович посмотрел с интересом. Он любил единственную дочь, а она мечтала выйти за меня замуж, да и мой отец не прочь был бы породниться с лучшим другом, но мне очень не хотелось верить в подлог и в преступную халатность конкретно этого врача. Я ж его с пеленок знал...
— В смысле? — нахмурился отец. — К Ангелине?
— Да, — просто ответил и обрезал себе ароматную кубинскую сигару. Раскуривать начал. Папа молча ждал пояснений. Альберт Ромович тоже. Видимо, Марьяна не разболтала ему о моем статусе. — Вышла ошибка с документами в загсе. Мы с Ангелиной до сих пор женаты.
— И как ты решил эту ошибку? — нетерпеливо поинтересовался отец.
— Мы помирились, — выпустил сизое колечко дыма. — Она вернулась со мной в Москву.
О нашем договоре и его пунктах не должен знать никто. Для всех мы воссоединившаяся семья.
— С сыном, — припечатал взглядом обоих. — У меня растет замечательный здоровый мальчик, — повернулся к Альберту Ромовичу. — Получается, что вы вынесли приговор моему абсолютно здоровому ребенку. Как так вышло?
— Ангелина родила здорового мальчика? — уточнил и задумался. — Хм… Я был уверен… Поздравляю тебя, — даже руку протянул. Я не пожал. Только смотрел. — Ты в чем-то меня подозреваешь? — спросил с прохладцей.