Не твоя семья
Шрифт:
— Ты прекрасна, — услышала хриплый голос Тима. Он поставил на туалетный стол широкий бархатный футляр и, открыв, достал роскошное бриллиантовое колье. Жена Мантурова должна блеснуть. Пускай. Мне это только на руку. — Геля… — сжал мою талию. Серые глаза в отражении потемнели, взгляд тяжелый, полный интимного и запретного. Высокий, подтянутый, крепкий. Бешеная магнетическая натура, заключенная в элегантный доспех black tie. Ему бы за мамонтом охотиться и женщину в пещеру утаскивать.
— Мантуров, — посмотрела на него через зеркало, — я обращусь к адвокату и расторгну договор на основании сексуальных
Глава 18
Ангелина
Автомобиль нес нас по МКАДу, иногда втыкаясь в густой поток грузовиков. На дороге не чувствовалось величия и красоты российской столицы. Мне нравилась Москва: сочетание возможностей, сервиса и доступности. Что хочешь и когда хочешь. Мало какой город мог предложить такие условия. Естественно, все это за деньги. Сейчас смотрела в окно и понимала, что здесь Москва совсем другая: пробки, очереди на автобус, каменные человечники, натыканные с минимальным расстоянием. Без денег везде одинаково, а с ними везде хорошо, особенно здесь. На мне колье стоимостью квартиры где-нибудь в Митино, а еще неделю назад я была одной из сотен тысяч простых людей, сегодня же принадлежу к тому самому 0,1 проценту москвичей, которым доступно все и даже больше.
Я смотрела в окно, а Тимур на меня. Его взгляд ощупывал мое тело, ожоги оставлял, буквально вынуждал повернуться и бросить томный взгляд из-под ресниц. Мантуров прекрасно знал, как на него реагировали женщины. И я тоже. Сумасшедшая мужская энергетика. Самец. Мустанг. Альфа. Даже я, скромная провинциальная девственница, голову теряла, соглашаясь на смелые эксперименты. Чтобы ему было хорошо. Мое удовольствие шло приятным бонусом. Тимур слишком уверен в себе и собственной исключительности, чтобы оставить женщину без оргазма. Единственное, чего бы не приняла — другая женщина: ни в нашей постели, ни за пределами дома. Он не просил о сексе втроем и не давал повода подозревать в неверности. Хорошо они с Марьяной придумали, прямо у меня под носом. Я не верила утверждению, что не изменял мне. Его глаза сказали, что секс с подругой детства был. Сомневаюсь, что в день нашего развода случилось в первый раз. Сколько она его утешала, пока я рыдала в неизвестности, ждала анализов, молилась о здоровье крохотного сына внутри меня?! Злость взвихрилась внутри: я повернулась и надменно бросила:
— Мантуров, разве в твоем обществе принято так откровенно пялиться на собственную жену?
Я помнила подобные вечера и балы: мужья очень деликатны и внимательны, смотрят с бесконечной благодарностью холодными безразличными глазами, уверяют всех, что жена его тыл и хранительница очага, а потом разводятся и уходят к свежем мясу, то есть тылу. Возможно, меня окружающее циничное общество видело такой же: влюбленной наивной дурочкой, которой муж говорил про любовь с холодными глазами и ледяным сердцем.
— Я всегда любил
Я подалась к нему ближе, позволяя заглянуть в декольте, обдавая ярким запахом духов.
— Тебе не светит, муж, — шепнула прямо в ухо. — Я тебя не хочу, — и попыталась отстраниться, но Тимур удержал.
— А кого хочешь? Того бритого байкера?
— В том числе, — невозмутимо ответила.
— Сколько у тебя было мужчин после меня? — сжал руку. Больно, но я терпела и по-сучьи улыбалась. Я научилась, да.
— Достаточно, чтобы понять важную вещь.
— Какую?
— Я поторопилась с замужеством.
Мантуров заскрежетал зубами, кадык нервно дернулся, в глазах гроза. Пускай. Его эгоистичному самомнению полезно пострадать.
Съезд гостей проходил под музыку камерного оркестра. Элита и столпы высшего общества страны. Автомобили пытались перещеголять друг друга в эксклюзивности, женщины — в роскоши, а мужчины — в ауре властности. Здесь пахло большими деньгами, влиянием и дикой конкуренцией. Смертельной.
— Готова, жена? — спросил Тимур, но уже положил мою руку себе на локоть. Сегодня наша задача сделать так, чтобы все поверили, что супруги Мантуровы воссоединились по большой любви. Нужно хорошо сыграть. Для моего мужа это не проблема: вся его жизнь игра и все вокруг актеры. Шекспир во многом был прав. В отношении циничных властителей мира сего — точно.
Гости все еще прибывали, но внутри уже было не протолкнуться. Нас постоянно останавливали: беседы ни о чем, фальшивые улыбки, оценивающие взгляды. Я отвечала ровно тем же.
— Сын, — Мантуров-старший поднялся, когда мы подошли к столу, торжественно накрытому и празднично украшенному. Мы сидели вместе. Неудивительно, но приятного мало. Свекр смотрел на меня холодно: без демонстративной неприязни, но и радости от моего присутствия не проявлял.
Чем я ему не угодила? Точно не знаю, факторов много, но, думаю, больше всего коробило, что сын пошел против его воли. Наверняка была выбранная кандидатка с большим приданым. Виктор Павлович, тут не на кого пенять: ваш сын плоть от плоти и характер от характера — наслаждайтесь.
— Ангелина, — произнес так, словно стекло зубами разгрызал, хотел приобнять по-светски, но я протянула руку для поцелуя, ткнула под нос обручальным кольцом. Я больше не робела перед ним. Смотрела прямо и жестко. Я научилась. Больше я не стремилась понравиться этим людям. Доброту и искренность они принимали за глупость и слабость.
Виктор Павлович скользнул губами по моей ладони. Я едва сдержала желание вытереть ее, но взглядом показала, что мне тоже мало приятного видеть его. Теперь мы оба знали истинное отношение друг к другу.
— Мне нужно в уборную, — светски улыбнулась. Хочу как можно меньше провести времени за этим столом.
— Я провожу, — Тимур обвил мою талию.
— Останься, сын, нам нужно обговорить дела. Сейчас пройдет Коротков… — это, видимо, очень важно. Взгляд, как гвоздями в крышку гроба. Моего почему-то.
— Позже, — муж не отступал, — мне нужно жену сопровождать, — и улыбнулся в свои белоснежных тридцать два зуба. — Чтобы не потерялась.
— Тимур! — Виктор Павлович напрягся, но мы уже отошли.