Не твоя семья
Шрифт:
— Ты можешь пойти со своим предложением примерно нахрен, — и поцеловала в уголок губ, медленно и томно. Со стороны мы пара года, ни дать ни взять. — Прости, мне нужно по женским делам, — от Мантурова пыталась сбежать при любой возможности. Вся эта игра только с виду легко давалась. Сложно. Такого мужчину сложно держать на поводке: чтобы и не сорвался, и не покусал.
Я чувствовала обжигающий взгляд мужа. Он смотрел на меня, а Марьяна на него. Нервно сжимала ножку бокала. Тимура без стеснения пожирала глазами. Я изменила
— Ты весь вечер собачкой за нами бегаешь. Найди уже себе нового хозяина. Как можно так унижаться.
Она только тонкие губы ошарашенно округлила. Да, откушу палец, если посмеет положить его туда, куда не нужно.
Я ловко обходила шумные компании, умудрилась на ходу поставить на поднос пустой бокал, не споткнулась, когда неожиданно налетела на чью-то спину.
— Извините, пожалуйста, — мужчина повернулся с улыбкой и смеющимся, чуть хмельным взглядом. Высокий, светловолосый, красивый.
— Да ничего страшного, — попыталась его обойти.
— Вы слишком прекрасны, чтобы отпустил вас без танца, — не позволил обогнуть его, но склонился в галантном поклоне, приглашая на вальс. Пары как раз строились. Я согласилась. Отвлечься от мужа хоть на время будет полезно. — Как вас зовут? — поинтересовался, одобрительным оценивающим взглядом разглядывая мое лицо.
— Давайте без имен.
— Вы здесь не одна?
— А как вам кажется? — вздернула бровь. Мужчина скосил глаза на свое плечо. Да, безымянный палец с кольцом.
— Что тот, кто надел на вас колечко, — дурак. Я бы вас не отпускал от себя, — и обаятельно, по-мальчишески безбашенно улыбнулся, прежде чем шепнуть: — Можно я вас украду сегодня?
— Украдите одну из дебютанток. Все до единой прехорошенькие, — смущенно ответила, смещая вектор общения на других представительниц прекрасного пола.
— Мне не нравятся девочки. Мне нравятся женщины.
Я не успела ответить. На площадке неожиданно появился Мантуров.
— Вы позволите, — вроде бы спросил, но по факту властно забрал меня себе и повел в танце, будто мы и не сбивались с такта. Я успела увидеть холеное лицо нового знакомого. Он выглядел уязвленным и заинтригованным.
— Куда мы? — спросила, когда Тимур повел через толпу гостей.
— Домой, — грозно прорычал.
— А если я не хочу домой? — спорила ради принципа.
— Я хочу!
Муж ревниво посадил меня в машину и сел рядом. Я действительно устала и хотела сбросить туфли, так, для вида возражала. До четырех утра носить маску равнодушной стервы не выдержала бы. Тимур молчал всю дорогу. Меня это устраивало: закрыла глаза и дала отдых своему сердцу. Пусть бьется в такт ЕГО близости. Сердце глупое, оно рассудку не подчинялось, оно помнило хорошее, оно легче сбрасывало панцирь обид и разочарований.
Я не стала ждать галантности от водителя или мужа, сама вышла из машины и направилась в дом. Устало
— Геля, не могу больше… — по-хозяйски сжал мои груди. Волосы собрал сзади и прикусил зубами шею. — Хочу тебя…
— У нас фиктивный брак, — напомнила спокойно. Только господь бог знал, как сложно мне было демонстрировать это спокойствие.
— Нет, настоящий, — попытался прогнуть меня, и не только морально, но и физически: надавил на поясницу, чтобы встала в его любимую позу.
— Не смей, — дернулась и свела ноги, когда попытался сдвинуть полоску трусиков. Развернулась и попыталась оттолкнуть Тимура.
— Ангелина, — жестко сжал запястья, — я мужчина и мне нужен секс. Если ты не будешь давать, значит, найдется другая. Ты ведь не хочешь, чтобы меня ублажала левая баба?
Глава 19
Тимур
Богом клянусь, я не хотел напирать на свою девочку, сексуальную дерзкую сучку-жену, но она довела меня! Мало того, что весь вечер то притягивала, то отталкивала, с хреном каким-то танцевала, еще и сейчас поднималась наверх, острыми каблуками вспарывая мою выдержку. Тяжелые темные волосы эротично упали на полуобнаженную спину, и я медленно пошел за Ангелиной, как тот самый телок на веревочке. Бежать хотел, в пещеру побыстрее, подмять под себя и снова стать ее хозяином и господином. Мужем во всех смыслах, но я сдерживался: бабочку сорвал, смокинг сбросил, оставаясь в строгих брюках.
Геля вошла в спальню, я за ней. Платье упало: длинные ноги, черные волосы и кружевное красное белье… Нет, я не железный. Это женщина — моя жена, и она будет сейчас подо мной.
Какая Геля красивая. Обхватил крепкую грудь с мучительным вздохом. Какая возбуждающе сексуальная. Надавил на поясницу, хочу ее сзади, обожаю эту позу, звериную, дикую, жесткую. Но не получается прогнуть жену. Она отказывает, руки мои убирает.
— Тебя три года ублажали левые бабы, и мне было все равно. Думаешь, что-то изменилось? — ей, хрупкой Белоснежке меньше меня на голову, удалось взглянуть с невиданной высокомерностью.
Да нет! Не верю. Почему дрожит тогда? Грудь в кружевном красном лифчике часто и быстро вздымается не просто так! Глаза полны шального возбужденного блеска. Уверен, если коснусь трусиков, то пальцы мокрыми будут.
— Не лги себе, Геля. Ты хочешь меня, девочка, — агрессивно огладил бедра и сжал ягодицы. У меня так крепко стоял, что насадить могу даже через брюки. — Ты все еще любишь меня, — понесло вразнос. Я хочу так думать. Я хочу верить!
Ангелина изумленно распахнула большие глаза, затем расхохоталась, громко и весело. Млять.