«Не убивайте чудо!» и другие рассказы
Шрифт:
А еще я решила, что если не создам такой семьи до тридцати пяти лет (в моем представлении это был предел детородного возраста, да и вообще предел всего), то просто уйду в монастырь, что тоже неплохо.
Приняв благообразный вид, то есть сменив джинсы на платья и скромно нацепив платок, не забыв выпустить из-под него кудри – товар лицом, так сказать, – я стала ходить на службы, поститься, молиться и глазеть по сторонам.
Но со временем, как, наверное, все люди, вступающие в церковную жизнь, я не то чтобы поняла – понимала я в этом тогда вообще мало, – а скорее почувствовала, что
Когда я вконец отчаялась и готова была действительно уйти в монастырь, мне в руки попала книжка о святой блаженной Ксении Петербургской – купила в Храме Христа Спасителя. Слышала о ней впервые.
С удивлением вычитала я, что она особо помогает в семейных вопросах. В доказательство были приложены многочисленные свидетельства очевидцев. А на последней странице дан адрес часовни на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге, построенной на месте ее захоронения.
Сейчас же мчаться туда у меня возможности не было – я работала и училась в аспирантуре. Но я решила написать «работникам» часовенки письмо. Обливая искренними слезами многочисленные листы, подробно рассказала им о своей бестолковой жизни.
Стоит отметить, что училась я в театральном вузе, и жизнь там была вполне себе развеселая. Умоляла в письме «передать» все это святой, чтобы она, несмотря на вышеперечисленное и весьма греховное, все же сжалилась и помогла мне выйти замуж.
И попросила почему-то отслужить в часовне панихиду по ней. Что по ком служится, я тогда не вникала, но просила искренне. И подкрепила свою мольбу всем, что было в кошельке. Как сейчас помню – 150 рублей. Пошла на почту и отправила письмо.
Прошло две-три недели, и (о чудо!) я получила ответ. Меня благодарили за пожертвование, все сделано, молебен отслужен, и все будет хорошо. И еще в письмо был вложен маленький цветочный лепесток, освященный на могилке Ксении Петербургской. И в тот момент, наверное, впервые в жизни я ни капли не сомневалась, что – да! все будет хорошо, все будет как должно быть.
А еще дней через десять с драгоценным письмом в сумке (с ним я решила не расставаться!) я уезжала отдыхать с подругой и ее мужем Александром – тем самым психологом, который напоил меня чаем с чабрецом, – на Украину.
В последнюю неделю нашего там пребывания они предложили заехать в маленький городок N, откуда был родом Александр. А там – зайти в гости к его однокласснику Вадиму.
Было уже достаточно поздно, мы долго звонили в дверь, она наконец открылась… И на пороге предстал он – бородатый и с крестом! Но и это не главное. Главное – не то что екнуло, а накрыло. О чем мы говорили все весь вечер – не знаю. Помню только, что в голове был туман, на лице – глупая улыбка, а в сумочке – письмо и освященный лепесток.
Мы пробыли в благословенном городе N еще дня три. Все время я умоляла блаженную Ксению сделать хоть что-нибудь. Ведь это он, он! А нам уезжать.
Мы ходили купаться, варили уху, играли
И вот день отъезда… Я и мои друзья ждали междугороднюю электричку до соседнего города. Там у ребят была квартира, где мы, собственно, и жили весь отпуск и где нам предстояло провести еще несколько коротких дней перед возвращением в Москву.
Оставались минуты до посадки. Обливаясь в душе крокодильими слезами и изо всех сил пытаясь «держать лицо», я продолжала взывать к святой, так обнадежившей меня своим лепесточком.
У Александра зазвонил мобильный телефон. Коротко переговорив с кем-то, он радостно заявил:
– Вадим поедет с нами, он уже бежит.
– А чего он раньше-то не сказал? – спросила я.
– Он не знал, успеет ли, – объяснил Александр. – Ему нужно было на даче забить кролей.
Кроликов разводила мама Вадима.
Меня накрыл такой поток счастья, что это зверское «забить кролей» прозвучало для меня примерно как «пойти на медведя с одним ножом».
«Настоящий мужчина, – думала я, – добытчик! Не то что наши московские хлюпики. Ксения, ну помоги же!»
Прибежал Вадим, мы прыгнули в электричку и поехали.
Не буду тянуть долго, в тот же день он сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться.
– Когда ты выйдешь за меня замуж? – тоном, не терпящим возражений, спросил он.
Практически падая в обморок от счастья, я всем своим видом показала, что хоть сейчас. А он, просияв, признался, что все эти дни был холоден и неприступен, потому что был уверен, что столичная штучка (то бишь я) – это не для простых украинских хлопцев. Но в итоге не сдержался.
Через три дня я уехала, а спустя месяц мой суженый приехал за мной в Москву, похитил и увез в город моей мечты – маленький украинский городок N.
Все знакомые крутили у виска, а я бросила аспирантуру, работу, была влюблена и счастлива. Мы быстро расписались и через два дня обвенчались – в Крыму. А ровно через девять месяцев у нас родилась наша первая дочь Варенька.
Правда, позже выяснится, что жена декабриста из меня, прямо скажем, не очень. Хотя все было как в мечтах – тихая провинция, молитвы на рассвете (если честно, просыпалась я часто со скандалами), длинные службы, а мой драгоценный муж даже пел на клиросе в самом настоящем подряснике.
В общем, прожив там полтора года, мы переехали в Москву. Все это время я вела с Ксенией Петербургской активный молитвенный диалог, то благодаря ее за нечаянную радость, то (в моменты семейных катаклизмов по классической итальянской схеме) доставая заветный лепесточек и предъявляя ему всевозможные требования и ультиматумы.
«И вообще, что я здесь делаю?! – вопрошала я. – В Москве творчество, аспирантура, а я тут сижу беременная и целыми днями уплетаю бедных замученных и засоленных кролей. И отец Евгений (местный настоятель, о котором я много чего расскажу) еще ругает: “Ты, конечно же, непраздная, но кролей в пост – ни-ни. Ибо – грех!”»
А когда мы уезжали, я подарила лепесток одному нашему другу-алтарнику, который долго не мог жениться… Сейчас у него прекрасная жена. И они взяли из детского дома отличного мальчугана.