Не убоюсь я зла (с илл.)
Шрифт:
— Конечно. Изображение лесбиянок. Вам придется перевоплотиться.
— Но… Джо, не можешь же ты изобразить Джоанну в такой картине.
— Погоди, подруга. Я не рисую комиксы. Ты знаешь. Все будет пристойно. Хоть в церковь вешай. Хотя… — он посмотрел на Джоанну, — если хотите, лицо можно изменить.
— Джо, рисуйте так, как хотите. Если на одной из ваших картин меня кто-нибудь узнает, то я буду только гордиться этим.
— О'кей. — Джо быстро соорудил подиум из досок и ящиков, навалил сверху подушек и накрыл все это
Он расположил девушек так, что Гиги лежала на подушках, держала Джоанну в руках и смотрела ей в глаза. Джоанна находилась в такой позе, что ее голень прикрывала лобок Гиги. Джо поднял левое колено Джоанны так, чтобы она им загораживала и свой лобок. Затем он положил правую руку Гиги под левую грудь Джоанны, так что она не прикрывала, а лишь дотрагивалась до нее… сделал шаг назад, посмотрел, затем снова подошел и совсем немного поправил композицию; Джоанна не могла понять, что от этого изменилось, но он, казалось, на этот раз остался доволен. Он поправил подушки, чтобы им было удобнее сохранять позы.
Рядом с ними он небрежно положил поднос.
— Это будет греческая лира, — сказал он. — Название — «Поет Билитис». Песня
— это лишь пауза. Действие еще не началось. Между ними — золотой момент. — Он еще раз внимательно посмотрел на них. — Джоанна Юнис, вы беременны?
— А разве заметно? — испугалась Джоанна. — Я же ни на унцию не поправилась.
(— Гнусная ложь, мы поправились на девятнадцать унций.
— Да, но это же невозможно заметить. Если не считать пиццу, что я съела сегодня за ужином, я неуклонно следовала диете Роберто, вы же знаете.)
Джо кивнул.
— По фигуре незаметно. Вы счастливы, Джоанна Юнис?
— Джо, я ужасно счастлива. Но я еще никому об этом не говорила.
— Не бойтесь, Гиги не станет болтать. — Он улыбнулся, и Джоанна впервые увидела, каким красивым он может быть. — Главное, что вы счастливы. Счастлива мама, счастлив и ребенок. «Залетевшие» выглядят не так, как остальные. Лучше. Кожа светится, мышцы упруги, складки под глазами исчезают. Тонус всего тела улучшается. Это все видят, но многие не понимают, что они видят. Я рад, что смогу рисовать вас именно сейчас. К тому же разрешена загадка, над которой я все время ломал голову.
— Что такое, Джо? Какая загадка?
(— Юнис, ничего, что зашел такой разговор?
— Конечно, ничего, близняшка. Джо не против детей, если ему не надо с ними возиться. Он доволен тем, что вы счастливы — и не думает о том, как это случилось, или о том, что вы предпримете на этот счет. Но он вовсе не груб. Если бы у вас не было денег, он бы взял вас к себе и попытался бы поддержать вашего ребенка, даже не спросив, откуда он у вас. Он считает, что жизнь не так уж сложна, дорогая… и для него она действительно не сложна.)
— Головоломка. Вы такая же, как
— Джо, вы считаете, что беременные женщины красивы и через восемь-девять месяцев?
— Конечно! — Казалось, Джо был удивлен таким вопросом. — Намного красивее. Здоровая, счастливая женщина, готовая родить… как же она может быть некрасивой? Она — высший символ мироздания. А теперь умолкните. За работу!
— Джо, пожалуйста, еще один вопрос. Вы нарисуете меня, когда я стану большой как дом? На девятом месяце? Можно будет и подхалтурить. Может быть, даже придется схалтурить: вряд ли я смогу на сносях позировать долго.
Он радостно улыбнулся.
— Еще бы! У художника не часто бывает такая возможность. Большинство девок глупы на этот счет. Ничего не понимают в красоте. Но теперь умолкните. Вы должны гореть желанием. Думайте об этом. Не играйте, а желайте на самом деле. Вы горите желанием, Джоанна Юнис, Гиги вас уже раскочегарила. Вы хотите, но боитесь. Вы — девственница. Гиги вы просто хотите. Пожирайте ее глазами. Настройте себя, думайте об этом. Хотите ее по-настоящему.
Он подошел к осветителям и слегка поправил их, затем накинул на правое плечо и грудь Гиги промасленную тряпку.
— Хорошо. Как сосочки? Джоанна Юнис, вы можете сделать так, чтобы они набухли и поднялись? Попробуйте думать о мужчинах, а не о Гиги.
— Сейчас я все устрою, — заверила его Гиги. — Слушайте меня, дорогая. — Она начала нашептывать Джоанне в мельчайших деталях то, что греческая лесбиянка собиралась проделать с девственницей, беззащитной в ее объятиях.
Джоанна почувствовала, что ее соски так напряглись, что ей стало даже немного больно. Она облизнула губы и взглянула на Гиги, не замечая, что их фотографируют.
— Перерыв, — объявил Джо. — С трона! Пауза на всю ночь. Хорошие снимки.
Джоанна приподнялась и взглянула на часы.
— Боже! Уже полночь!
— Пора спать, — согласился он. — Позировать завтра.
— Я помою посуду, Джо, — сказала Гиги, — а ты расправь раскладушку.
— Я все помою, Гиги.
— Я помою, а вы можете вытирать.
Когда они закончили, Джо был уже в постели и, похоже, спал.
— С какого боку вы любите спать, дорогая? — спросила Гиги.
— Все равно.
— Тогда залезайте в постель.
Глава 24
Джоанна проснулась. Ее голова лежала на плече Гиги. Гиги смотрела на нее, и это помогло Джоанне вспомнить, где она находится. Она зевнула и сказала:
— Доброе утро, дорогая. Уже утро? Где Джо?
— Джо готовит завтрак. Вы выспались, дорогая?
— Похоже, что выспалась. Сколько сейчас времени?
— Не знаю. Вопрос лишь в том, хорошо ли вы отдохнули? Если нет, то спите дальше.