Не убоюсь я зла

Хайнлайн Роберт Энсон

Мисс Джоанна Юнис Смит сидела в позе лотоса на гимнастическом мате перед большим зеркалом. Ее компаньонка сидела в той же позе.

– Вини, вам удобно, дорогая?

– Очень.

– Мне кажется, у вас более гибкое тело, чем у меня. Хорошо, давайте настроимся на упражнение. Начинайте.

– Хорошо. Но, мисс Джоанна, что это значит? Мне это нравится. Я так расслабляюсь. Но я совсем не понимаю, что делаю.

– Здесь не надо ничего понимать. Но если вы хотите объяснить это словами, то это означает и

покой, и любовь, и взаимопонимание – все, что ассоциируется с добром. Но здесь не надо думать. Здесь надо быть. Откройтесь всему этому. Откройтесь всему хорошему. Не думайте. Не думайте даже о том, что вы не должны думать. Просто будьте.

– Хорошо.

– Ну, начнем. Не забывайте о дыхании.

– Ом мани падме хум.

(– Ом мани падме хум. Босс, видите, какая у нее аура? Должно быть, она провела бурную ночь.

– Помолчите, Юнис; это вы придумали молиться.)

– Ом мани падме хум.

– Ом мани падме хум. (– Ом мани падме хум.)

– Ом мани падме хум. Ом мани…

(– Достаточно, Джоанна.

– Почему так быстро, дорогая? Прошло только двадцать минут.

– У меня свои часы. Мы разогрелись. Мы готовы, Вини даже больше чем готова. Придется ее вывести из транса.)

– Ом мани падме хум. Винифред, Вини, услышь меня. Солнце встает, нам пора.

Вини все еще сидела в позе лотоса: подошвы ног – на бедрах, руки – между ног, ладони направлены вверх. Равномерно дыша, произносила она слова молитвы. Глаза ее закатились, и видны были только белки.

– Вини. Возвращайтесь. Пора. Ее глаза вернулись в нормальное положение; вид у нее был смущенный. Она улыбнулась.

– Уже? Мне показалось, что не прошло и минуты. Должно быть, я уснула.

– Такое случается. Вы готовы? Ваше тело теплое, расслабленное и мягкое, как шелк?

– Да.

– Тогда начнем с простых упражнений. Джоанна Юнис, похожая на распускающийся цветок, плавно поднялась с мата.

– Вы подстраховывайте меня, а я буду подстраховывать вас. А на десерт сделаем парные упражнения. – Джоанна взглянула на себя в зеркало. – Мне кажется, мой живот крепнет с каждым днем.

– Он совершенен, и вы это знаете.

Вини медленно поднялась и зевнула.

– Все еще хотите спать, дорогая? Наверное, сегодня ночью вам снились неприятные сны?

Вини слегка покраснела, потом пожала плечами и улыбнулась.

– Нет, приятные. Только спала я мало. Надеюсь, мы вас не очень беспокоили?

– Я ничего не слышала. Я бы ни о чем и не догадалась, если бы вы мне не сказали, когда ложились спать. Дорогая, если вы не выспались, может, вы будете только подстраховывать?

– О нет. Я больше получаю от наших упражнений, чем вы. Не хочу пропустить ни одного дня. Но, в общем-то, я не выспалась. Пауль… Ой! Чуть не проболталась!

– Считайте, что я ничего не слышала.

– Он был до половины

третьего. Конечно, я не выспалась. Но я вовсе не жалею об этом!

– Я уверена, что не жалеете. Вини, дорогая, вы не подумайте, что я сую нос в чужие дела. Это обыкновенное любопытство. Я ведь еще девушка.

Сестра удивленно посмотрела на нее.

– Но…

Джоанна Смит улыбнулась.

– А, сладкая моя, я знаю, что значит это «но». Мисс Бранка была замужем… и Иоганн Смит был женат четыре раза, не говоря уже о том, сколько раз ему приходилось выпрыгивать через окно. Но Джоанна Юнис – девственница… въезжаете, куколка?

– Ну, если посмотреть с этой стороны…

– Только так. Поэтому мне все любопытно, как девушке-подростку. Но если бы даже мне все рассказали, я бы все равно ничего не поняла. Хотя вы, конечно, будете помалкивать. Куда мне спешить? Когда-нибудь я и сама все узнаю. Так что нечего вам передо мной краснеть. Давайте продолжим наши упражнения. Я буду делать движения черепахи, а вы меня подталкивайте.

После часа растяжек, сгибаний и различных поз Джоанна Юнис сказала:

– Достаточно. А то с нас польется пот.

Раздался звонок.

– Черт возьми, то есть я хотела сказать: «Боже мой!» Скорее натягивайте ваше трико, дорогая. Держите ваш халат.

– Я готова.

Одевшись за считанные секунды, Вини вышла.

(– Как мы сегодня выглядим, Юнис? Вы довольны своими грудками?

– Только наполовину, Джоанна. Кстати, на следующей неделе можно будет заниматься поменьше.

– А стоит ли? Упражнения – это самое приятное, не считая, конечно, посещений нашего господина и опекуна. Скажите мне, дорогая, вы переживаете из-за того, что Бетси не получила нужной информации?

– Вовсе нет. Это вы переживали. Я не ожидала ничего другого. Никто толком не знает, как работает память. Наверняка известно лишь то, что каждый ученый уверен в своей правоте и считает прочих дураками.

– Я сейчас вспомнила о плоских червях, планариях. Если одного обучить чему-либо, а затем порубить на кусочки и скормить его другому плоскому червю, то последний, оказывается, научится тому, чему обучили первого. Значит…

– Босс! Я вам не плоский червь! Я уже говорила вам, что тело все помнит, и… давайте оставим это. Сюда идут.)

– Мисс Джоанна, это доктор Гарсиа и мистер Саломон.

– Хорошо. Я не буду одеваться; мы еще не закончили. Бросьте мне мой пеньюар… нет-нет, непрозрачный. Мне кажется, тот, что называют «лондонским туманом», подойдет лучше.

– Да. Я тоже так думаю. В нем вы выглядите лишь наполовину голой.

– А кто научил меня так одеваться, Вини?

(– Я научила.

– Конечно, Юнис, но пусть Вини думает, что она – моя учительница, а я – хорошая ученица, которая всегда делает то, что ей говорят.)