Не убоюсь я зла
Шрифт:
– Это недалеко от правды, Юнис. Поскольку мозг мой, а нутро – ваше.
– Босс, мне это нравится. Мы первые в истории сиамские близнецы с одной головой. Но не все внутри меня мое. Там есть одна частичка более подвижная, чем другие… И она – Иоганн, а не Джоанна и не Юнис. Если она доберется до финишной черты, она станет более важной, чем мы обе вместе.
– Моя любовь, вы сентиментальны.
– Да, я почти что плакса, босс. И вы тоже.
– Nolo contendere. Когда я думаю о том, что Иоганн и Юнис, оба мертвые, соединились
– Лучше не начинать, Джоанна, машина останавливается. Босс, сколько времени нужно сперматозоиду, чтобы дойти до цели? Я знаю, что ему приходится пройти несколько дюймов, чтобы добраться до яйцеклетки, но как быстро он плывет?
– Не знаю, дорогая. Давайте оставим эту затычку на месте еще пару дней. Дадим этому маленькому ублюдку все шансы. Вы знаете, как снимать колпачок? Или нам придется обратиться к доктору? Но не следует вмешивать сюда Вини.
– Босс, я устанавливала и снимала их столько раз, что могу проделать это даже во сне. Я износила этих резиновых бамперов больше, чем иные девушки изнашивают обуви.
– Хвастовство. Бахвальство.
– Самую малость, босс, дорогой. Я говорила вам, что я всегда была готова к беременности. Поэтому мне приходилось предохраняться. А половую жизнь я вела постоянно, многие годы, а если и пропустила когда денек, то не по своей вине. Я поняла свое предназначение, когда была еще девочкой-скаутом без грудей.)
Финчли вернулся в машину.
– Мисс…
– Да, Финчли?
– Управляющий шлет вам привет и говорит, что гости советника Саломона – почетные гости для «Агропродукта». Обошлось без взятки. Но он спросил, не взял ли денег охранник у главного входа. Я сказал, что нет. Правильно?
– Конечно, Финчли. Зачем нам доносить на чужих служащих?
– Я не думаю, что он мне поверил, но расспрашивать больше не стал. Он пригласил вас обоих – он думает, что вас двое, а я его не разубеждал – остановиться и выпить коньяку или кофе на обратном пути. Я сказал ему, что вы, может быть, остановитесь, а может и нет.
– Спасибо, Финчли.
Они проехали по территории фермы, подъехали к еще одним охраняемым воротам. Фред вышел из машины, нажал кнопку вызова и переговорил с охраной. Ворота раскрылись. Машина проехала в них, и вскоре они остановились. Финчли выгрузил провиант и подал руку Джоанне Юнис.
Она посмотрела вокруг
– О! Как красиво! Я и не знала, что есть еще такие уголки!
Местечко было красивым по-простому. Небольшая речушка, прозрачная и, очевидно, незагрязненная, извивалась в низких берегах. Вокруг нее росли деревья и кустарники, но немного. Травяной ковер заполнял промежутки между ними. Трава была невысокая – вероятно, здесь было пастбище. По голубому небу были разбросаны кучевые облака, а солнечный свет был желтым и приятно теплым.
(– Юнис, правда здесь здорово?
– Хм… Похоже на Айову, когда лето еще не в полном
Джоанна Юнис сняла сандали и бросила их в машину поверх накидки. Пошевелила пальцами ног.
– О, чудесно! Я не ходила босиком по траве уже больше двадцати лет. Финчли, Шорти, Фред, вы трое! Если Бог наделил вас частицей разума, то вы разуетесь и доставите удовольствие своим ногам.
(– Юнис, неужели Айова по-прежнему такая красивая?
– Частично, дорогой. Но она быстро населяется. Возьмите, к примеру, то место, где мы жили, между Де-Мойном и Гринелем. Когда я была ребенком, там были одни фермы. Но к тому времени, как я ушла из дома, у нас было больше знакомых среди новичков, чем среди старых соседей. Там тоже начали строить большие дома.
– Ужасно, Юнис, эта страна доразмножается до своей гибели.
– Для только что забеременевшей девки у вас странное отношение к воспроизводству рода человеческого, близняшка. Видите то травянистое место у изгиба реки?
– Да, а что?
– Так… Будит во мне кое-какие воспоминания… оно похоже на берег реки в Айове, где я потеряла свою пресловутую невинность.
– Ха! Отличное место для этого. Вы сопротивлялись?
– Близняшка, вы шутите надо мной? Наоборот, я помогала.
– Было больно?
– Не так сильно, чтобы испортить удовольствие. Босс, дорогой, я знаю, как было в ваше время. Но теперь никто не беспокоится о сохранности гимена. Умные матери следят за тем, чтобы у их дочерей его удалили хирургически. А некоторые теряют его постепенно и даже сами не знают, куда он подевался. Девушки, которые при этом кричат что есть мочи и истекают кровью, как поросята, когда их режут, сегодня редкость.
– Младенец, я должен вас поправить. Не произошло никаких особенных изменений. Просто теперь люди более открыты в таких вопросах. Как вы думаете, вода достаточно теплая, чтобы плавать?
– Достаточно, босс. Но как узнать, чистая ли она? Кто знает, что там у них вверх по течению…
– Юнис, вы просто маменькина дочка. Кто не рискует, тот не выигрывает.
– Это было верно вчера… но сегодня мы – будущая мама. Этот журчащий ручеек, может быть, отравлен тысячей ужасных химикатов.
– О… черт! Если бы он был загрязнен, то здесь была бы табличка, говорящая об этом.
– В месте, в которое можно проехать только через несколько постов охраны? Спросим Финчли. Может быть, он знает.
– А если он скажет, что вода загрязнена?
– Тогда мы все равно будем купаться. Босс, вы же сами сказали: кто не рискует, тот не выигрывает.
– Хм… если он скажет, что вода заражена, то я пас. Как вы заметили, дорогая, теперь на нас лежит большая ответственность. Пойдемте есть. Я голоден.
– Неужели? Я уж начала думать, что вы бросили гадкую привычку есть.)
Джоанна Юнис повернула к машине и остановилась удивленная, увидев, что Шорти накрывает походный столик на одну персону.