Не учите меня, канцлер!
Шрифт:
Крак, крак, крак, ларг, ларг, ларг… Как же я упустила из виду, что Эмре отвлечет только прямое попадание тяжелого небесного тела. Раз не успели с ужином, то его можно превратить в завтрак.
Глава 38
Канцлер сидел в моем любимом кресле и задумчиво вертел в руках последний сборник Бланко. Если бы я не злилась (ну, предположим!), то меня бы вывело из себя, что он явился ко мне практически в халате.
Эйдан избавился от светского наряда — короткой камизы, сюртука и брюк — и переоделся в галабию. Просторную, но бесстыже струящуюся по голому
Я старалась прятать глаза, но все равно упиралась в наполовину обнаженную мужскую грудь.
— Ты мог бы подежурить на балконе. Ночная свежесть, горячий мужчина… И выходить удобнее. Вниз и полетел… Эмре, крак с тобой, ты с головой дружишь? Я, что, мужской стриптиз заказывала?
По-моему, разговор у нас опять не получится. Ларг наслаждался моей растерянностью. Потягивал горький кофе с привкусом раскаленного песка и разве что грудными мышцами не поигрывал.
— Но я, наоборот, хотел бы входить… У тебя нет никакого представления о мужском танце, Ле-ти. То жалкое зрелище, что вы заказывали для девичника, для той девчонки с лошадиным лицом, это просто убого. Парни трясли задницами под музыку…
Это он про Белинду Свон, которую мы готовили к свадьбе с моим дорогим Мавериком… Нет, я уже привыкла к мысли, что ларг следил за мной все последние месяцы на Лондиниуме. И даже допускала, что это началось гораздо раньше… Сейчас меня напугало другое.
— Не вставай, Эмре, только сиди. Испарись, пожалуйста, прямо из этого кресла. Я больше не могу. Тебя в эти дни слишком много. Вначале я неплохо держалась, но уже на грани… Если не перестанешь, напишу Оливии, чтобы делали что угодно, но забрали меня отсюда, — к своему ужасу, я принялась всхлипывать. Как же он меня достал. — Вроде бы у меня многое получается. Но бодаться с вашей системой, это как палкой отмахиваться от смерча в пустыне. И тут еще ты-ы-ы.
Неуловимое движение, и ларг сделал все по-своему. Сидящей в кресле оказалась я, а он переместился на пол и сложил голову мне на колени. И если бы только голову… Нет, не так. Колени упирались ему в грудь, а его нос уехал мне в живот.
Разумеется, его галабия разъехалась еще больше. Единственное, в чем мне повезло, — дальше разреза распахнуться она уже не могла.
— Малыш, чем же я тебе мешаю? — на полном серьезе вопросил он. Очки он с меня снял, потому что стекла тут же запотели. И сейчас весь великолепный ларг слегка размазался… Впрочем, недостаточно, чтобы превратиться в мутное пятно и больше меня не беспокоить.
— Ты убил повара. Казнил. Без суда и следствия. Это дикость, произвол, кошмар.
Сидеть, придавленной верхней половиной мужского тела, не очень удобно. Руки так и норовили слезть с подлокотников и зарыться ему в волосы. Тем более, Эмре из колюще-режущего одним махом превратился в мягкого и пушистого.
— Ничего подобного, кнопочка. Огюст, попав под подозрение, попросил дать ему вторую жизнь. На самом деле уже четвертую, кажется. Такова практика. Шефу, обвиненному в отравлении, сложно отмыться. Там огромные штрафы. А у него последний ресторан откровенно погорел. Проще сменить личину, снять средства со счетов… Возможно, сделать перерыв, разбить огород. Но надолго его не хватит. Он обязательно вернется с новым блюдом, которое произведет фурор
Кнопочка… Это идиотское прозвище он закрепил за мной, и я так и не разобралась с какой кстати, — наверное, по аналогии с канцелярскими кнопками. Эмре чередовал его с «гаечкой». Ну, там-то все ясно. Он быстро наловчился уворачиваться от падающих сверху болтов.
— Я не спала с тобой на первом свидании, la bite pompeux*, что бы ты там ни плел, — невпопад ответила я.
Судя по всасывающему резкому звуку где-то справа от нас открылась лакуна. И сразу же последовал звук лопнувшего воздушного шара. Канцлер расправился с пространственной аномалией, не поворачивая головы.
— Я был не в себе, когда увидел, как этот… фигляр пялит глаза и тянет руки. Ты же запретила его убивать, и я схватился за самый убогий способ доказать свое превосходство… Ты и на втором не спала, помнишь. А на третье пришла вся погруженная в неудачный эксперимент и ни о чем больше не говорила. Мне пришлось немножечко тебя подтолкнуть. Расслабить, чтобы посторонние мысли не мешали сосредоточиться на…
Я постаралась все-таки въехать ему коленом, куда попаду. Неудобно, и грудная клетка у него совершенно каменная. У ларга хватило наглости признать, что наша первая ночь была подстроена с помощью его гадской магии…
Однако и случайной она не стала. Я отреагировала на этого придурка еще до того, как нас представили друг другу. Когда он поставил кожаный портфель через одно кресло от меня, а я сразу пожалела, что не рядом.
Нервно заерзала, потому что его дыхание опаляло через шелковые брюки. Подозрительно все это… Неужели он опять? Эмре спрятал голову почти у основания бедер и затих.
— Не дождешься. Твои фокусы больше не работают. Это зелье дало мне хоть что-то полезное. Я ни за что не скажу, что ты лучшее, что со мной было. Когда я стала первой девушкой профессором из Аллеи, вот тогда да. Или когда мой учебник по основам чароплетения признали за стандарт во всех государствах, входящих в образовательный консорциум… И даже у вас! А ты всего лишь эпизод, Эмре. Недоразумение.
Слезы почему-то не спешили останавливаться. Я не выдержала и провела по его шее. Сначала одним пальцем, а затем тремя. Это так больно, что невозможно оторваться. Ларг молчал.
— Зачем ты притащил сюда эту девочку, Эйдан? Чтобы растоптать меня? Показать, что я все так же слаба и не в состоянии ни на что повлиять?
— Любимая, не надо над собой издеваться. Эмина нужна была, чтобы успокоить самых психованных из верхушки. Мол, все идет по их сценарию. Я не готов погрузить ослабевший Элидиум в новую войну. Но поселить ее в Тайлерине на время Игр было плохой идеей. Ее поведение меня не устраивает. Завтра же отправлю девушку домой.
Я вздохнула. Он развернулся и припал губами к моей ладони.
— Что-то пошло не так? Она живая, не хочет быть твоей ширмой?
— Нашей ширмой, Ле-ти… И все-таки у тебя настроение разговаривать.
__________________
* la bite pompeux — с фр., в литературном варианте, напыщенный индюк/дословный перевод использовать не будем))
Галабия/галабея/джеллабия — длинная мужская рубаха свободного кроя, без воротника, с вырезом и без выреза; встречаются варианты на пуговицах.