Не учите меня, канцлер!
Шрифт:
Но Торстонсон упорствовал:
— Проявляй больше уважения, лети, к чужим обычаям и образу жизни. Мы не выражаем чувства так открыто, как вы. А учитель — это всегда фигура, вызывающая сильные эмоции. С ними и наши взрослые плохо справляются, не то что дети. К тому же предметов много. Каждый педагог не сможет быть беспристрастным, не начать выделять одних и задвигать других. Количество конфликтов резко возрастет. А мы и так получили всплеск.
Таким образом, Тайлерин по-прежнему держал по одному предметнику на весь школьный курс. Классных
На загрузку они не жаловались. Каникулы длиной в полторы недели случались пять раз в год. А на зарплаты учителям Торстонсон не скупился. Например, моей годовой хватило бы на то, чтобы обеспечить себе безбедную старость в каком-нибудь тихом городке любимой Аллеи.
Все это промелькнуло в моей голове, когда я вводила запрос на медицинскую помощь и, вяло соображая, описывала свои симптомы. В Гретхеме я просто бы пошла в школьный госпиталь или же попросила лекаря заглянуть ко мне. В Тайлерине, где больше четырех сотен детей, не было штатного доктора. На вызов откликался тот, чья специализация подходила более всего.
Не успела я заполнить форму до конца, как в кабинет вошли с вежливым стуком — но не дожидаясь ответа. Это Айвар привел врача.
— Господин канцлер сказал, что вы нуждаетесь в осмотре. Потом он ждет вас в три часа пополудни в своем кабинете.
Секретарь поспешил откланяться. Он изучил меня достаточно, чтобы предугадать, к чему приводили подобные ультимативные объявления.
Впрочем, доктор попался сама любезность. Импозантный седеющий маг, он сыпал байками из военной карьеры и мало походил на местного уроженца. Выяснилось, что образование получал в Фересии и, если не ошибаюсь, выписывал мне пилюли и пытался поухаживать одновременно.
— Лежат рядом два раненых одним заклинанием. Один из Лондиниума, другой из Элидиума. Доктор осмотрел первого и отправил в штрафбат за симуляцию. Осмотрел второго и говорит: «Что же вы труп от контуженного отличить не можете? Он не шевелится, даже не дышит…».
Чем кончилась эта занимательная история, я не узнала, потому что у доктора призывающий камень засверкал в кармане так, будто вот-вот взорвется, и он бросился наутек вслед за Айваром.
Я нисколько не сомневалась, что это был Торстонсон, который отслеживал, чтобы никто из мужчин не задерживался у меня надолго — ни лекарь, ни секретарь, ни учитель, ни ученик.
При других обстоятельствах я бы, наверное, допустила, что высеченный из цельного куска скалы Торстон ревновал, но наша ситуация не имела двойных трактовок.
Зелье выжигало эмоции раз и навсегда. Канцлер лишь боялся слухов вокруг моего имени.
Да, он согласился на мужской костюм и каблуки, но все ради того, чтобы я слыла эксцентричной и не была похищена в гарем какого-нибудь вельможи. Он лично обещал мне безопасность.
На Элидиуме недолюбливали все вызывающее, а девушек обязывали быть скромными и женственными.
Мы обговаривали мой образ заранее, и на тот момент
Глава 7
Через час я уже наслаждалась ароматным чаем, приготовленным Айваром. В меру терпкий и в меру мягкий напиток лучше всего примерял меня с тем, что дурацкий день далек от завершения.
За первый месяц в Тайлерине я сменила четырех личных секретарей. Все они смотрели на начальницу со смесью ужаса и презрения, и только блеющий от нерешительности Айвар нашел подход.
Он заваривал лучший чай, что я здесь пила, и вовремя притаскивал сладости. Это помогало поддерживать настроение, и очередное проклятие оставалось непроизнесенным. За фигуру я не переживала, потому что в этой школе проводила на тренировочной площадке еще больше времени, чем в Гретхеме. Раздражения скапливалось непозволительно много.
На блюдце Силкх разложил яблочно-вишневую пастилу и белоснежную нугу, обсыпанную сверху орешками. На третьем глотке чая я уже смирилась с тем, что Торстон Торстонсон существовал в одной со мной вселенной. Но как надолго он намерен задержаться в школе?
На четвертом глотке я чуть не подавилась. Секретарь поведал, все тем же загробным голосом, что в Тайлерин доставлен багаж господина канцлера. Чемодан переправили в его апартаменты порталом — Айвар лично контролировал прием — а несколько объемных баулов материализовались в закрытой зоне и, по словам Силкха, были левитированы в святилище людьми Торстонсона.
На моей памяти ларг не появлялся в школе, так сказать, с вещами. Он ночевал здесь всего пару раз, устраивая неформальные встречи со знатью.
Все логично. В Тайлерине учились отпрыски знатнейших семейств Элидиума. И родители могли прибыть сюда с другого континента под предлогом навестить чадушко. У канцлера же в выпускном классе готовился к экзаменам родной племянник.
В политику я не вникала. Меня устраивало, что бывший предупреждал о таких визитах заранее. Занимался своими гостями и со мной почти не пересекался. Однако, если канцлер и брал с собой саквояжик со сменой белья, это не обставлялось с таким пиететом.
— Канцлер прибыл со свитой? Он что-нибудь объяснял? Мне он сказал, что этим вечером нам должно подготовиться к прибытию магов… Что это за маги, ты в курсе, Айвар?
Секретарь как раз выносил поднос. Он неловко оперся на одну ногу, споткнулся; заварочный чайник наклонился, а плошка с сахаром стремительно заскользила вниз. А далее несколько событий произошли одновременно.
Во-первых, сработало гасящее заклинание, настроенное Торстонсоном на подавление опасных инцидентов у меня в кабинете. Неведомая сила вернула предметы на свои места и выправила поднос обратно. Во-вторых, Айвар, маг-воздушник со средним ресурсом, тут же потоком приподнял злосчастный поднос. И наконец, в-третьих, — вмешалась я, выбрав для этого наименее удачный момент.