Не уходи
Шрифт:
— Вам помочь, господин майор? — спросил шофер.
— Дай мне аптечку!
Шофер, пораженный странной реакцией майора, даже не подумал об аптечке. Он выскочил из машины и подбежал к багажнику, думая о том, почему майор так суетится. Конечно, шофер узнал дочку хозяев замка, однако из-за того, что девчонка упала с велосипеда, незачем так нервничать.
— Пожалуйста, отпустите меня. — Лизетт вновь попыталась отстранить майора. Голос ее звучал уже увереннее, она постепенно приходила в себя.
— Не отпущу, пока не осмотрю рану, но вам придется снять чулки.
— Нет! — На этот
— Черт побери, делайте то, что вам говорят! — бросил он, взяв у шофера аптечку. Открыв крышку, Мейер с удовлетворением отметил, что там достаточно индивидуальных пакетов.
Лизетт, возмущенная повелительным тоном майора, хотела послать его ко всем чертям, однако слова застряли у нее в горле. Она закрыла глаза, стараясь успокоиться. Майор между тем стянул свои перчатки и отдал их шоферу. «Он не посмеет дотронуться до меня, — подумала Лизетт, — я ему этого никогда не прощу».
— Вы не смеете… я не позволю… — хрипло пробормотала она, но майор опустился возле нее на колени и осторожно закатал юбку до самых бедер. Нижнее белье Лизетт разительно отличалось от грубых шерстяных чулок и простой твидовой юбки. Трусики ее были явно парижскими. Дитер судорожно вздохнул. Маленькая полоска светло-бежевого атласа с тонкими кружевными оборками едва прикрывала мягкий бугорок волос на лобке. Несколько курчавых завитков выбились из-под трусиков и были в нескольких дюймах от пальцев Дитера. Его охватило желание, жгучее и невыносимое.
— Может, отвезем ее в замок, господин майор? — предложил шофер, желая загладить свою вину.
Дитер мысленно выругался. То, что шофер напомнил о себе, отрезвило майора. Изнасиловав раненую французскую девушку, он вряд ли впоследствии вспоминал бы об этом с гордостью.
— Хорошо, — процедил Дитер сквозь зубы. — Но сначала нужно остановить кровь.
Он начал спускать один чулок, и, как только его пальцы коснулись голой кожи на внутренней поверхности бедра, по телу Лизетт пробежала дрожь, а с ее губ сорвался стон.
— Я не сделаю вам больно, обещаю, — пробормотал Дитер, едва сдерживая страсть.
Глаза девушки наполнились слезами стыда. Она дрожала, но вовсе не от боли. Однако Лизетт скорее умерла бы, чем позволила бы майору понять, что боль здесь, ни при чем.
Дитер осторожно спустил чулок до колена. Не защищенная резиновым наконечником рукоятка руля старого велосипеда серьезно и глубоко поранила бедро. Майор приложил к ране стерильный тампон и ловко забинтовал бедро.
Лизетт лежала не шевелясь, отвернув голову и крепко сцепив пальцы. Скоро все будет кончено. И она забудет о том, как встревоженный майор опекал ее. Лизетт сама выведает все его планы, не поручая это Элизе. Так
Перевязав рану, Дитер спустил испачканный кровью шерстяной чулок ниже колена. Собравшись с силами, Лизетт открыла глаза и приподнялась на локте. На колене была еще одна рана, а на голени — несколько длинных царапин.
— Колено я сама забинтую, — заявила девушка.
Дитер посмотрел на нее, слегка приподняв бровь.
— Не сомневаюсь, но у меня это получится лучше. Мои руки не дрожат, — заметил он, — а ваши дрожат.
Щеки Лизетт вспыхнули от стыда и унижения.
— Это потому, что я упала…
Дитер помешкал, прежде чем приложить тампон к ране на колене Лизетт. То, что девушка испугалась, было очевидно, однако она слишком настойчиво подчеркивала это. Дитер просунул руку ей под колено и потянулся за бинтом. И тут он снова услышал сдавленный стон, который в прошлый раз приписал боли.
Дитер посмотрел в глаза Лизетт. Зрачки ее, все еще расширенные, на фоне мертвенно-бледного лица казались очень темными. Майора охватило необычайное возбуждение, когда он понял, что Лизетт задрожала не от боли, а от его прикосновения. Примерно так же чувствовал себя и сам Дитер, когда впервые смотрел на Лизетт, отделенную от него просторной постелью под шелковым покрывалом.
Лизетт заметила, что взгляд майора изменился. Он, конечно, обо всем догадался, и теперь его взгляд светился нежностью.
— Не прикасайтесь ко мне! — с отчаянием выкрикнула Лизетт. — Прошу вас, не прикасайтесь!
Губы Дитера тронула улыбка. Он не собирался уступать девушке, поскольку с самого начала заподозрил, что под маской ее равнодушия таится огонь. Сейчас этот огонь обжигал майора. Быстро, но очень осторожно Дитер забинтовал ей колено. Он понимал, что, как бы сильно Лизетт ни желала его, ей будет трудно преодолеть психологический барьер и отдаться ему. Однако она должна сделать это по доброй воле. Для него, Дитера Мейера, неприемлемы ни жестокость, ни грубое насилие, к которым прибегают многие из его соотечественников.
— Не бойтесь. — Дитер взял руки Лизетт в свои ладони.
«Вот мой кошмар и стал реальностью», — подумала девушка. Она видела светлые волосы на запястьях майора, сильные красивые пальцы.
— Нет… — прошептала она, когда Дитер поднес ее ладони к губам. — Пожалуйста, не надо…
Настойчивые теплые губы майора коснулись ее кожи. Лизетт вздрогнула и закрыла глаза. Ей захотелось снова ощутить его ладони на своих обнаженных бедрах, на груди… отдаться ему целиком и бесповоротно. Дитер осторожно взял девушку за подбородок и повернул ее голову к себе.
— Посмотри на меня, — глухо попросил он. Ресницы Лизетт затрепетали, она открыла глаза, и Дитер привлек ее к себе.
Она снова услышала биение его сердца, вдохнула свежий, резкий запах одеколона. Ее охватило желание вцепиться ногтями в его спину, ощутить на губах вкус его кожи и отдаться ему прямо здесь, на заднем сиденье машины.
— Дай мне твои губы, — попросил Дитер.
Момент капитуляции наступил, и Лизетт показалось, что время остановилось. Удары его сердца громко отдавались в ее ушах. Она вскинула голову и плюнула майору в лицо.