Не умирай в одиночку
Шрифт:
– Хорошо, – согласился я. – А ты там на рожон сильно не лезь.
– Я с ней поеду, – вмешался Никита. – Только тут проверю одно дело. О, завтра и проверим все вместе.
На том и порешили.
Свое собственное расследование я решил начать с Евгения Соколова, единственного мужчины в списке жертв. Получив от Кирилла всю информацию, я суммировал ее с тем, что имел сам. Одному на дело ехать не хотелось, поэтому я решил позвонить Юльке. Она с большим энтузиазмом согласилась поехать со мной. Во-первых, явно потому что хотела отвлечься от поганых мыслей о Пашке и Наталье, а во-вторых, потому что сегодня была
Женщина, которая открыла нам двери, напоминала испуганную мокрую курицу, жалкую и пришибленную. Ее взгляд умолял о пощаде, словно мы уже показали ей окровавленный тесак и плаху.
– Здравствуйте, – вымолвила Юлька, слегка прерывающимся голосом. – Мы из газеты по поводу Жени.
Женщина часто-часто закивала головой и посторонилась, пропуская нас внутрь. Юлька бесстрашно вошла первой, я последовал за ней. В прихожей, крохотной и темной, оклеенной обоями под каменную кладку с зелеными побегами дикого винограда, стало невыносимо тесно. Я терпеливо ждал, когда Юлька скинет сапоги и пройдет дальше, в львиный зев гостиной. Разувшись, я двинулся следом.
В гостиной на диване сидела еще одна женщина, по виду постаревшая копия той, что открыла нам двери. Я моргнул, а потом, учуяв какое-то шевеление справа, повернулся в эту сторону. Из дверей, за которыми, по-видимому, скрывалась спальня, вышла еще одна женщина, тоже почти не отличавшаяся от двух других.
Юлька храбро села на диванчик, расстегнула сумочку и вытащила из нее блокнот и диктофон. Действия эти были абсолютной декорацией, так как статью она писать не собиралась. Однако именно ее резкие отрывистые движения словно встряхнули атмосферу этого скорбного жилища. Я пересек комнату и сел в кресло напротив. Открывшая нам женщина села рядом, нервно комкая какую-то серую тряпку. Пожилая дама смотрела нас поверх очков с откровенным недоверием, а стоявшая в дверях женщина равнодушно, без крупицы интереса во взоре.
– Надежда Михайловна, – отчетливо выговаривая каждую букву, обратилась Юлька к сидевшей рядом женщине, – наша газета решила начать собственной расследование…
– Нет, нет, – перебила ее женщина. – Я Ангелина. А Надя… Вот…
Она ткнула пальцем в стоявшую в дверях женщину. Мы с Юлькой переглянулись, а Надежда хмуро кивнула и, поколебавшись, сделала шаг в нашу сторону.
– Пойдемте, я покажу вам его комнату, – глухо сказала она. – Геля, поставь чайник, пожалуйста. Идемте, – махнула она нам рукой и, повернувшись, вошла в ту комнату, из которой показалась незадолго до этого.
Мы последовали за ней. Я чуть заметно пожал плечами, а Юлька, тяжело вздохнула. Разговор предстоял не из легких. С родителями погибших детей всегда тяжело говорить. Особенно, если они были так убиты. Не знаю, что чувствовала Юлька, но я лично всей кожей ощущал растущее с каждой минутой напряжение. Искорки в пять тысяч вольт исходили от Надежды, словно брызги с шерсти отряхивающегося пса, только вот цвет у них был черный, цвета безнадеги и отчаяния.
Комната погибшего Евгения Соколова ничем не отличалась от комнаты любого молодого парня. Разве что колеровка обоев была персикового цвета, не слишком подходящего для парня. Комната из-за этого походила на внутренности коробки от шоколадных конфет и выглядела пошловатой. У стены письменный стол с
– Надежда Михайловна, – вымолвил я, усевшись на диванчик, – мы ведь почти ничего про Женю не знаем. Расскажите нам о нем.
– Зачем? – хмуро и почти враждебно ответила Надежда, грузно плюхнувшись в вертящееся кресло.
– Видите ли, – бросив на меня быстрый взгляд, торопливо выпалила Юлька, – мы затеяли собственное расследование…
– Я это уже слышала, – почти грубо ответила женщина, скрестив на груди руки. – Никому это не нужно, ни милиции, ни вам. Вам бы только статью написать… А на Женечку вам наплевать!
– Вы напрасно так думаете, – мягко возразил я. – Дело отнюдь не в публикации. Милиция действительно не чешется. Но у нас есть кое-какие подозрения и мы должны их проверить.
Женщина нахмурилась, а Юлька настороженно округлила глаза.
– Какие подозрения? – осведомилась Надежда. Юлька обреченно вздохнула и махнула рукой. Надежда перевела взгляд с меня на нее.
– Вы что-то знаете про убийцу? – внезапно захрипевшим голосом произнесла женщина. Я сдвинулся на самый краешек дивана и проникновенно начал, сложив руки на коленях, словно примерный ученик.
– Видите ли, Надежда Михайловна, в нашей области, если вы не в курсе, произошло несколько убийств. Проводя исследования, мы обнаружили, что это серийные убийства. В числе жертв оказался ваш сын.
– Милиция не знает, как связать погибших людей, – вмешалась Юлька. – На первый взгляд между ними не было никакой связи. Но у нас есть свежие мысли на этот счет. И поэтому нам нужна ваша помощь. Расскажите нам о Жене.
Глаза Надежды вдруг изменились. Наледь из серого инея ушла, уступив место горючим слезам, проторившим дорожку в этом мертвом море. Женщина часто заморгала, а потом, смахнув слезы ладонью, кивнула.
– Вы лучше сами спросите, что вам нужно. Я про Женечку могу все время говорить, мама с сестрой даже ругаются, что у меня все мысли о нем. Только я ничего не могу поделать. Он же один у меня… у нас.
– А кто отец Жени? – спросила Юля.
– Женечкин папа здесь никогда не был. Я в молодости на стройке работала маляром. Познакомилась там с мужчиной, а он меня бросил, когда я забеременела. У меня резус отрицательный, аборт делать нельзя было. Вот я Женю и родила. Отец Женечкин со стройки уволился и пропал, а я и не искала. Ни к чему это было. Мы Женю втроем растили, я, мама и Геля. Геля в разводе, детей у нее никогда не будет. Он среди нас был единственным мужчиной.
– Он хорошо учился? – спросил я.
– Да. Книжек много читал. Раньше то мы их ему покупали, а потом он их как-то из Интернета начал доставать. Говорил, что так дешевле. Институт заканчивал, на работу хотел устроиться.
Я переглянулся с Юлькой. Настала пора задать самый неприятный вопрос.
– Надежда Михайловна, скажите, вы знали, что ваш сын был… гомосексуалистом?
Женщина сделала паузу, а потом кивнула.
– Знала. Сначала подозревать стала, что что-то в нем не так, а потом как-то зашла к нему в комнату без стука, а у него на экране мужчины голые сексом занимаются. Порнография какая-то. Он даже не заметил, как я вошла.