Не упусти радугу
Шрифт:
— В середине июля? — разом ахнули Коул и Леви, глядя на него во все глаза.
Чарли только того и требовалось — и вскоре он уже плел какие-то небылицы о лошадях, у которых за несколько часов отрос густой мех, и о диких гусях, которым пришлось брести на юг пешком, потому что у гусят еще не отросли крылья.
Коул и Леви, ловившие каждое его слово, даже не заметили, как Кейт подложила им по полной тарелке добавки. Джонатан, напротив, озабоченно поглядывал на Кейт.
— Кейт, как вы себя чувствуете? — наконец
— Хорошо.
— Так ли? Вы даже не притронулись к еде, и под глазами темные круги.
— Просто я не голодна, — соврала она, покрываясь предательским румянцем: ее смутила неожиданная заботливость Джонатана. Стараясь заглушить угрызения совести, она напомнила себе, что он тоже виноват и заслужил наказание наравне с остальными.
Наконец мальчики с довольными улыбками развалились на стульях. Чарли доел третью тарелку, отодвинулся от стола и удовлетворенно похлопал себя по животу.
— Ай да ублажили, миссис Мерфи! Ничего подобного в жизни не ел!
— Спасибо, Чарли. А я утром, признаться, даже растерялась, когда увидела, что мальчики принесли мне с охоты. — С ласковой улыбкой она обернулась к братьям, которые округлившимися глазами глядели на дровяной ящик.
— Да? — сказал Джонатан. — И как же называется ваше новое блюдо?
Кейт задумчиво отпила глоточек кофе.
— Пожалуй, я бы назвала его змеиным рагу, — сказала она.
14
— Подумать только, метель в середине сентября, — проворчала Кейт, поглядывая на толстое снежное покрывало за окном.
— Метель — это когда ветер дует, наметает сугробы. А это — так, ранний снегопад, — усмехнулся Джонатан, застегивая пальто.
— Хорошенький снегопад, — покосилась на него Кейт. — Не меньше двух футов навалило. Я полночи уснуть не могла: треск стоял, ветки в саду ломались. Как вы думаете, Чарли сегодня доберется до нас?
— Трудно сказать. — В синих глазах запрыгали огоньки. — Возможно, побоится, что на обед будут остатки вчерашнего рагу.
— Так ведь ничего не осталось. Вы все доели. — Пряча улыбку, Кейт отвернулась к окну. Змеиное рагу оправдало все ее надежды: никого не стошнило, зато все этого очень опасались. — Я имела в виду, доберется ли он по такому снегу.
— В последнее время он больше стал бывать дома.
— Я тоже заметила. — Кейт вопросительно взглянула на него. — Думаете, из-за Луноцветки?
На загорелых щеках Джонатана появились ямочки.
— Во всяком случае, не потому, что он возлюбил вдруг собственную стряпню.
— Я этого боялась, — вздохнула Кейт. — Да и Луноцветка, кажется, очень к нему привязалась.
Улыбка Джонатана погасла.
— Что же в этом дурного?
— Как что? А ее муж — вы разве забыли?
— Нет, не забыл. Но до сих пор мне как-то не приходило в голову, что это должно
— Я не о том, — замотала головой Кейт. — По мне, пусть бы Чарли с Луноцветкой хоть все время проводили вместе. Но что, если вернется ее муж? Вдруг он им что-нибудь сделает — или, чего доброго, убьет обоих?
Джонатан долго молчал, потом наконец сдернул с крючка шляпу и уже возле самой двери обернулся.
— Вы недооцениваете Чарли Хоббса. Он жил своим умом, когда вы еще в куклы играли… Пойду лучше доить корову. — С этими словами он ушел, хлопнув дверью.
Кейт с трудом сдерживала непрошеные слезы. И почему мнение Джонатана так много для нее значит? Говорят, беременные женщины вообще плаксивы. Наверное, поэтому у нее опять глаза на мокром месте.
Кейт сердито вытерла слезы и взялась за стряпню.
И хватит уже переживать из-за Джонатана Кентрелла, решила она, замешивая сдобное тесто в эмалированном тазике. Как будто у нее без него мало забот! На дворе зима, а ей, кроме тонкой шали, не в чем даже выйти во двор. Она еще задолго до снега собиралась сшить себе теплое пальто, но Абигейл Клайн, зная, что женщин в округе мало, почти не держала у себя тканей. Кейт очень не хотелось шить пальто из лежавших в лавке серых грубых одеял — и она медлила, надеясь, что к зиме, возможно, поступит новая партия товара. Но, как всегда, когда тянешь до последнего, рано или поздно приходится расплачиваться.
Теперь, оборачиваясь одеялом с собственной кровати, Кейт досадовала на себя: если все равно ходить в одеяле, то лучше уж было сшить из него пальто. Впрочем, Джонатан пошел доить Сузетту, мальчишки бегают неизвестно где, так что, пока она сходит за яйцами и обратно, ее скорее всего никто не увидит.
Выйдя за порог, Кейт зажмурилась от нестерпимо яркого света. Тут и там на девственном снежном покрове виднелись глубокие, по колено, следы Коула и Леви, но никакого подобия тропинки поблизости не было.
Подобрав юбки как можно выше, Кейт попыталась было пройти по следу Джонатана, но тот шагал слишком широко, и у нее никак не получалось попасть след в след. Через четыре шага она поняла, что это бесполезно и, презрев неудобства, пошла напрямик.
К тому времени, когда Кейт добралась до уборной, она промокла, продрогла и рассердилась вконец. От давешних угрызений совести по поводу змеиного рагу не осталось и следа. Теперь она уже жалела, что все отделались минутным приступом дурноты, а не получили вместо этого несварение желудка.