Не упыри
Шрифт:
Оставалось сходить и приобрести белые босоножки. Мы с Валей купили их за шесть рублей в ближайшем магазине. Сестра Романа подарила ему новую белую рубашку, которая оказалась очень к лицу жениху, а брат купил ему брюки.
Родители подарили нам на свадьбу двести рублей, что-то добавили ребята из нашей группы, и мы заказали обед в студенческой столовой. На столах было вино и бутылка шампанского для молодоженов, салаты, картофельное пюре с котлетами и оладьи с повидлом. Но неважно, что было на столе. Главное, что всем было весело. Мы танцевали, смеялись, перебрасывались шутками. Над нашими
Парни, работавшие вместе с Романом, преподнесли ему железную кровать с панцирной сеткой, а наши студенты – занавески на окна в доме, которого у нас пока еще не было.
Но больше всего запал мне в душу наш свадебный вальс, когда я впервые танцевала с Романом как жена. В эти мгновения мне казалось, что я превратилась в невесомую тучку, парящую высоко-высоко в небе…
… мая 1959 г
Вася, едва узнав о нашей свадьбе, примчался к Вале.
– Ну и что? – спросила я подругу, когда услышала об этом.
– Что-что? А ты как думаешь? – Валя загадочно улыбнулась.
– Неужели?
– Ну да. Мы и заявление уже подали! Скоро еще одну свадьбу сыграем!
Я смотрела на подругу, которая вдруг легко закружилась по нашей маленькой комнате, и радовалась за нее.
– Я такая счастливая! – напевала Валя. – До чего же это приятное чувство, когда мечты сбываются! Я мечтала стать учителем – и скоро им стану! Хотела иметь мужа-военного – и он у меня будет! И я на десятом небе от того, что это Вася, а не кто-то другой!
– Хватит тебе кружиться, – рассудительно заметила я. – А то еще шлепнешься и перед самой свадьбой сломаешь ногу. Как ты тогда будешь танцевать свадебный вальс с женихом?
Валя остановилась, запыхавшись, и упала на кровать.
– Все забываю тебе рассказать, – сказала она. – Ты ничего не заметила, когда вы с Романом выходили из загса после регистрации?
– Ничего. А в чем дело?
– Нет, я неправильно спросила. Ты никого не заметила?
– Да говори уже, что я должна была заметить?
– Там поблизости стоял Дмитрий с букетом цветов. Но он так и не решился к тебе подойти. У него был такой несчастный вид, что мне его стало жалко.
– Я его не заметила. И вообще – давай закроем эту тему раз и навсегда, – сказала я Вале. – У меня начинается новая жизнь, в которой Дмитрию места нет.
… июня 1959 г
Отшумела свадьба моей подруги. Я искренне рада и за нее, и за себя. А еще я утешаюсь мыслью, что поступила правильно, когда сказала Роману неправду о подруге. Не произнеси я тогда это роковое «да», все могло бы повернуться иначе. И тем не менее меня продолжает терзать чувство вины из-за этой лжи. Смогу ли я когда-нибудь признаться в ней Роману и Вале, или всю жизнь буду нести эту тяжесть в душе?
Может, когда-нибудь я все-таки наберусь мужества и во всем признаюсь. Но только не сейчас, когда у нас сессия и экзамены через день. Не сейчас, потому что мы такие счастливые!
…августа 1959 г
Распределение
– Поеду устраиваться одна, – сказала я Роману.
– Как это я тебя, беременную, отпущу одну неведомо куда?
– Я найду тебе там работу по специальности, и тогда ты заберешь вещи и переедешь.
– А ты все это время будешь спать на полу? – возразил он. – Нет уж! Наймем машину, ты возьмешь все, что тебе может пригодиться, кровать, одежду, подушки…
– И матрас, набитый соломой, – добавила я и рассмеялась.
– Именно! И матрас, и керосиновую лампу, и книги.
– Ты думаешь, там нет электричества?
– Все может быть.
Поразмыслив, я решила, что Роман прав. Кто его знает, что это за село. Неизвестность пугала меня больше, чем трудности и неудобства. Потому я и согласилась ехать на грузовике, но не видела никакого смысла в том, чтобы Роман ехал со мной. Он долго сопротивлялся, но в конце концов мне удалось его уломать.
… августа 1959 г
Тяжело переваливаясь, как откормленная утка, грузовик въехал в село, где мне предстояло жить и работать по меньшей мере три года. Убогие хатки, деревянные и саманные, стояли вразброс вдоль дороги с глубокими колеями. В глаза сразу бросилось, что столбов нигде не видно, а значит, электричества здесь и близко нет. «Не очень-то это хорошо, – с разочарованием отметила я про себя. – Но ничего страшного. Страна восстанавливается, так что совсем скоро свет будет в каждом селе». Людей на улице не было видно, только с лаем бегали дворняжки. Увидев на лавочке у забора двух бабушек, я остановилась рядом с ними.
– Доброго дня вам, – поздоровалась я, подходя поближе. – Подскажите, пожалуйста, где здесь школа?
– И тебе здоровьица, девушка! А ты кто ж такая будешь?
– Я новая учительница, приехала по направлению на работу.
– Такая молоденькая, а уже учительница! – старушки расплылись в улыбках и показали, куда ехать дальше. – Там будут стоять три дома, в которых учатся дети, а в том, что посередине – учительская. Ты иди прямо туда, детка, там и найдешь директора.
Директор, Михаил Герасимович, показался мне человеком приветливым и приятным. На вид ему можно было дать и сорок пять, и пятьдесят пять.
– А мы тебя уже заждались, – сказал он, когда мы поздоровались. – Наша учительница географии ушла на пенсию. Да и сколько же ей работать? Женщине уже за шестьдесят, не одно поколение воспитала. А ты, значит, к нам на отработку, на три года?
– Почему на три? Если найдется работа для моего мужа и мне у вас понравится, то здесь и пустим корни.
– А что за специальность у твоего мужа?
– Он окончил техникум электрификации.
– Ну, это вряд ли. Ты, наверно, уже заметила, что очередь на электрификацию до нас пока не дошла. Да и что здесь, в селе, может быть привлекательного для молодежи? Жилья нет, клуб работает только по субботам, да и то – ни музыки, ни танцев. Конечно, все когда-нибудь будет, но не сразу. В войну село выгорело дотла; кто сумел – отстроились, а остальные разъехались по городам и другим селам. Но все-таки живут люди, деток рожают, а им нужны школа и учителя.