Не уснешь всю ночь
Шрифт:
– Но они возьмут тебя обратно? Ты уверена?
Она, колеблясь, посмотрела на него. Все ее сомнения и тревоги вернулись. Готова ли она к этому теперь? Восемнадцать месяцев – слишком большой срок, чтобы вернуться к ежедневным репетициям и вновь обрести нужную форму.
– У меня есть магазин. Я в порядке. Гай продолжал изучать ее лицо:
– Где твой отец?
– Нигде. – Лицо ее исказилось. – Он оставил нас, когда я была ребенком. Улетел в Лос-Анджелес на конференцию, и никто
– В самом деле? И он ни разу не связывался с твоей матерью?
– Наверное, связывался, потому что они в конце концов развелись. Я до конца не знаю, что все-таки произошло между ними. Только помню дни, когда мама была подавлена и расстроена.
– Жизнь трудна, не так ли? – Он шел некоторое время молча, нахмурив брови, затем сказал: – Должно быть, она была в отчаянии.
– О да! Через какое-то время, правда, она уже говорила: все к лучшему. Дело в том… Мой отец не собирался взрослеть.
Молчание длилось вечность. Она не могла не думать о том, как это удивительно – говорить с Гаем таким образом.
Сегодняшним вечером он казался ей таким понятным. Великолепным!
Они вышли на улицу, ведущую к пассажу, когда он спросил:
– А если бы он вернулся, твоя мама дала бы ему еще один шанс? Как думаешь?
Она быстро посмотрела на него:
– Сомневаюсь. Я видела, как ей больно. Какой разбитой и униженной она была. Когда твои иллюзии рушатся…
– Да. – В одном этом слове прозвучало проникновенное понимание.
Он не произнес ни слова, пока они не оказались в лифте.
– А что насчет тебя, Эмбер? – Хотя голос его звучал обыденно, потемневшие глаза, казалось, сверлили ей душу. – Дала бы ты ему еще один шанс?
Ее сердце оборвалось. Подтекст был ясен. Он говорил о ней и о себе. Даст ли она ему еще один шанс? Шанс, чтобы переспать с ней?..
Тело ее просило ответить. Соблазн коснуться Гая был непреодолимым. Но гордость и самооценка заставили ее сдержаться.
– Меня нужно убедить, Гай. Мускул дернулся на его щеке:
– Что ты ожидаешь для начала?
– Разумное объяснение будет отличным началом. Нахмурившись, он провел рукой по волосам. Когда они подошли к ее двери, она остановилась, надеясь, что он вот-вот скажет что-нибудь. И возродит ее иллюзии.
– Ну… – Ее голос от волнения звучал с хрипотцой. – Ужин чудесный! Спасибо. И было так здорово поговорить.
Он хранил молчание, его рот был крепко сжат в твердую прямую линию. Она добавила:
– Кажется, мы лучше поняли друг друга. Его рот оставался плотно сжатым.
– И это хорошо, если мы собираемся работать вместе…
Больше было нечего сказать, она повернулась, чтобы открыть дверь.
– Эмбер?
Его глубокий голос
– Я… – Он поднял руки, но тут же уронил. – Я давно нигде не был с женщинами.
Ее слух напрягся, сердце замерло в тревожном ожидании.
– В самом деле?
– Да.
Эмбер ждала, но он ничего больше не добавил. Она подняла брови:
– И в этом все дело?
Гай раздраженно вздохнул:
– Послушай, я не люблю говорить обо всех этих делах… Но это то, что ты должна знать. У меня было… – он повернулся, чтобы ускользнуть от ее взгляда, – расставание с женщиной какое-то время назад. Возможно, я просто пытаюсь избежать чего-то подобного…
– Подобного? – повторила она спокойно, хотя внутри у нее все перевернулось. – И что это, по-твоему? Подобное?
Его глаза вспыхнули, руки сжались в кулаки.
– Тебе это нравится, не так ли? Нравится чувствовать власть.
Она усмехнулась:
– Не будь глупцом. Как будто женщины только и мечтают о власти!
Он коротко и язвительно рассмеялся. Затем выражение его лица смягчилось.
– Вряд ли сегодня ты будешь танцевать, верно? Дрожь возбуждения пробежала по ее спине.
– Как раз нет! После всего, что я сегодня пережила, думаю, мне стоит это сделать.
– А-а-а. Ты знаешь… – Свет в его глазах усилился. – Я бы очень хотел это увидеть.
Глава 8
Эмбер переоделась в простое белое платье. Сквозь тонкую ткань Гай видел: она надела светлое нижнее белье.
Сейчас его ожидало что-то грандиозное. Ему невероятно повезло – его подпустили к чему-то абсолютно интимному. А если он опять сделает что-то не так? Скажет не то или вновь заденет ее чувства?
Эмбер была права насчет атмосферы без электрического света. Луна заполняла комнату призрачным сиянием, отражаясь в настенных зеркалах, которые она повесила на каждой стороне. Возле стены стоял перевернутый пустой книжный шкаф, служивший ей станком.
Когда Эмбер прошлась по комнате к проигрывателю, его ожидание переросло в нетерпение. Но вот она дотронулась до чего-то, и вступление к «Лунному свету» Дебюсси начало переливаться в воздухе.
Он задержал дыхание.
Встав в позицию, вся освещенная луной, Эмбер вытянула руки вверх. Затем, после долгого, загадочного взгляда, которым одарила Гая, она начала танцевать. Вот она поднялась на носки и потянулась к свету, танцуя, – дух ночи, порабощенный музыкой. Казалось, неудержимая магия владеет ею. Это было захватывающе, каждое движение совершенно, каждая линия прекрасной фигуры полна грации.