Не устоять перед соблазном
Шрифт:
Только не сейчас. Пожалуйста, не сейчас!
– Прошу тебя, – прошептала она. – Пожалуйста.
Джаспер пристально посмотрел ей в глаза.
– Скажи, что хочешь меня, – проговорил он и потерся носом о ее нос. – Скажи, Кэтрин.
На какую-то долю секунды у нее возникло желание отпрянуть, рассеять чары, оборвать все точно так же, как когда-то оборвал он. Он пообещал ей, что в ней пробудится желание до того, как он уложит ее в кровать. И он выполнил это обещание – с величайшей легкостью. Так же легко, как выиграл бы
Неужели для него все это фарс? Очередная легкая победа?
А какая разница?
Она его жена. Это их первая брачная ночь. Она обязана капитулировать перед ним, пусть даже и из чувства долга. Однако она хочет его. Да, действительно хочет. И больше ничего ее не волнует. А думать она будет утром.
– Я хочу тебя, – прошептала Кэтрин.
Джаспер подтолкнул ее к кровати. Она села на край, потом легла и посмотрела на него. Наклонившись над ней, он стал целовать ее и одновременно вытаскивать рубашку из бриджей, а затем, оторвавшись от нее на мгновение, сорвал рубашку через голову, быстро расстегнул бриджи, снял их и кальсоны.
Джаспер встал на колени и навис над Кэтрин, опираясь руками на матрас. Ощутив на себе его пристальный взгляд, она сообразила, что он забыл задуть свечи. А может, не забыл. Может, он оставил их гореть намеренно. Ну и пусть.
Она обхватила ладонями его лицо и большими пальцами стала гладить его губы.
– Я хочу тебя, – шепотом повторила она. Он лег на нее и коленями стал широко раздвигать ей ноги, пока она, повинуясь инстинкту, не закинула их ему на спину. Она сразу ощутила у своего лона его горячую, возбужденную плоть, и…
Он входил в нее медленно, а она вцепилась в него из страха перед болью. И боль появилась, острая и пугающая, – и исчезла, прежде чем Кэтрин успела почувствовать ее. Он вошел в нее полностью и замер в ожидании, пока она успокоится и пока желание вновь овладеет всем ее существом, от макушки до пяток.
– Ну вот и свершилось, ты теперь моя жена, – тихо проговорил Джаспер.
Кэтрин еще не осознала этого в полной мере. Джаспер медленно вышел из нее, а потом, когда она уже собралась протестовать, снова вошел.
Их захватил волшебный ритм, преисполненный сладостной боли, желания, удовольствия, наслаждения и… Нет слов, чтобы описать это. Нет слов.
Джаспер приподнялся, оперся на локти и заглянул Кэтрин в лицо. Ритм замедлился, зато движения Джаспера стали резче. Его лоб блестел от пота. Кэтрин прикусила нижнюю губу и слегка нахмурилась.
И в следующее мгновение ритм ускорился. Наслаждение новой волной накатило на Кэтрин. Она вжалась в подушку, раскинула пошире ноги, уперлась пятками в матрас и опрометью ринулась в этот вихрь. А потом… О, потом…
Мир раскололся на тысячи осколков и явился вновь в своей истинной сущности. Покоя. Красоты.
Чистого, прекрасного покоя.
Кэтрин вдруг ощутила на себе
Через несколько минут Джаспер вышел из нее, лег рядом и накрыл их обоих одеялом.
И Кэтрин сразу стало холодно, неуютно и одиноко.
Снова вернулось недоумение.
Она опять стала самой собой. Хотя не совсем.
Она повернулась на бок, спиной к Джасперу.
Ей нужно вернуть себя прежнюю. Ей нужно…
Она почувствовала, что Джаспер тоже повернулся на бок и тоже спиной к ней.
Почему покой так быстро уступил место смятению? Двум разделенным одиночествам?
Потому что к покою она шла, ни о чем не задумываясь? Позабыв о… чистоте помыслов?
Но как она могла получить удовольствие, не испытывая любви?
А так ли уж важна любовь?
Существует ли она – та самая любовь, о которой она мечтала всю жизнь?
Если существует, ей уже поздно искать ее.
Значит, надо довольствоваться вот этим?
Только этим?
Наслаждением без любви?
Усталость все же сморила Кэтрин, несмотря на полный беспорядок, царивший в ее мыслях, и она уснула.
Джаспер не спал. Он лежал и смотрел на дверь, ведущую в гостиную. Она была приоткрыта.
Свечи все еще горели. Ему не хотелось вставать и гасить их.
Он знал, что Кэтрин солгала, – как же, ею движет долг, а не желание! Однако он не понимал, зачем задал этот вопрос. Наверное, чтобы проверить, будет ли она честна с ним. А потом она вдруг проявила ту же дерзость, что и в Воксхолле. И тем самым бросила ему вызов. Она подвергла сомнению его способность пробудить в ней желание.
Джаспер улыбнулся, несмотря на то что ему было совсем не весело.
Именно в этом он мастер, именно в этом он непревзойден – в том, чтобы вызывать у женщин желание. И он должен был показать себя во всем блеске – Господи, у него же такой богатый опыт!
Он пробудил в ней такое сильное желание, что от страсти она потеряла голову. Ему не понадобилось призывать на помощь свое мастерство, ему вообще не пришлось прилагать особых усилий. И все же кое-какие усилия он приложил. Можно сказать, он с полным хладнокровием занялся своим делом, только вот холодным он не был. Он тоже сгорал от желания. Вернее, это она пробудила в нем желание.
Он взял ее, медленно и осторожно, и овладел ею полностью. Это удивило его самого. У него никогда в жизни не было девственницы. Кто-то говорил, что невозможно в первый же раз довести девственницу до оргазма.
А у него с Кэтрин все получилось.
Ну и молодчина он, черт побери!
Приятели стали бы хлопать его по плечу или по спине, встретили бы одобрительными возгласами, если бы он мог им рассказать.
Монти – непревзойденный донжуан.
Джаспер продолжал невидящим взглядом смотреть на дверь.