Не уймусь, не свихнусь, не оглохну
Шрифт:
Странно ощущаешь себя здесь, среди еще недавно «своих». На прямую грубость мы пока не нарывались, не считая свиста вслед нашему автобусу, а вот нелюбезность или настороженность сквозит во всем. В одном магазине просто сказали, что «этого нет», хотя «это» лежало на виду.
Вот и говори, что национальные черты — вымысел. Ведь у нас в России любой иностранец встречается как подарок. Любая продавщица расплывается от счастья и забывает всех и вся при виде иностранных гостей, кто бы они ни были. Нас, русских, даже выгоняют из наших же ресторанов, гостиниц, магазинов, если требуется освободить место гостям.
Работали
От Легницы 200 км. Работали в польском (Войска польского) клубе. (Гас свет и т. д.) Местечко Киншица. Ночевали здесь же.
9 сентября
Утром съездили на наше кладбище — советских солдат возле городка Мезджече, потом гуляли по этому городку, чистенькому и аккуратненькому, как все остальные, где мы были.
Поляки спрашивают советские деньги. Охотно меняют свои злотые 1:3 и очень рады.
У меня есть тридцатка, но менять пока не стал: купить-то нечего.
Обедали в офицерской столовой части связистов. Обед хороший. Щи какие-то.
После обеда рыбалка на озере.
Подземная железная дорога от школы абвера «Осиное гнездо» (Киншица) до Вюнсдорфа более стакм и далее — до Берлина.
До сих пор неизвестна, вернее не составлена, точная карта. Сотни ответвлений, можно заблудиться, что и сделали, как рассказывают, четверо наших полковников на «уазике», искали их две недели, нашли полуживых, без пищи и горючего — заблудились.
Входим с фонарями, мимо разрушенного вокзала идем в бесконечную глубину, луч света бьет в темную бесконечность... Железобетонные овальные стены, под ногами узкоколейка без шпал, вправленная прямо в бетон. Сыро, холодно... Выходим наружу, как с того света, пасмурный, серый день кажется теперь ясным и светлым. Фотографируемся на память у входа.
Отъезжаем несколько километров на автобусе до укрепрайона. Исчерченные снарядами стальные головы ДОТов, их, кажется, три, желающие — их немного — опускаются вниз. Я с фонарем ушел вперед, вернее, спустился на глубину примерно восьмиэтажного дома, здесь складские помещения, казармы и т. д. Сплошной бетон. Тоннель ведет к главной железной дороге, с которой укрепрайон, оказывается, сообщается. Тишина неестественная. Если выключить фонарь, становится просто невыносимо, и всякие мысли — вдруг перегорит лампочка или еще что-то, невольно ощупываешь в кармане спички. На стенах, конечно, имеются «автографы» разных «путешественников». Попадается и свастика. Поднимаемся с трудом по крутым лесенкам, видим дневной свет.
Работали в хорошем зале. Солдат не было, только офицеры и их семьи. Принимали очень тепло, просто трогательно. Ужинали. Налили по 25 гр. спирта. Сказывается сухой закон в СГВ.
Всю ночь ехали. Только в 3 ночи были в гостинице. И сон уже прошел. Пили чай.
10 сентября
Утром повели в давно обещаемый «квадрат» на обещанную распродажу. Долго смеялись.
В 12.00 выехали во Вроцлав. Удивительный город. Три часа, конечно,
В самом центре машина вроде нашего «рафика», оклеенная плакатами, в проеме задней дверцы огромные динамики с надписью «радио «Солидарность». Передают речь Леха Валенсы. Толпы народа. Слушают по-разному. Разобрать всего, к сожалению, не могу, но общий смысл ясен. Снимать не рискнул, уж больно вокруг воинственное настроение.
В магазинах картина та же, что и везде. Купил курточку Насте. Работали рядом, в авиачасти. Ужинали с пивом.
11 сентября
Суббота. Все вымирает, все закрыто. Тишина. Сидим на бульваре у городского драматического театра, он находится рядом с костелом. Впрочем, костел здесь не один. Курим. Много собак. Разных. С балкона лает пуделек, смешной, мягонький...
Готовим обед в номере. Работаем здесь же в Легнице, у летчиков. Ужинаем за круглым столом.
Сухой закон в чистом виде.
Едем к нашему шоферу Вите в гости, нас пятеро, и он с женой. У него дома клад — ведерная бутыль с брагой. Вот тебе и Европа — пьем кружками брагу и закусываем жареными грибами с картошкой.
Ночью возвращаемся в гостиницу, куда проникаем за несколько сигарет, подаренных часовому.
12 сентября
Утром побывали в нашем, т. е. русском, книжном магазине, пустили нас в святая святых — за кулисы; жаль, но все не унести, что хотелось бы. Много хороших книг. Парадокс, но книги — это, видно, единственное, что я привезу из Польши путевого.
Поел сублимированного мяса и чувствую себя плохо. Играем в Легнице, в летнем театре, присутствуют поляки. Принимают хорошо. Парк прекрасный. И опять — собачки, разные-разные...
Играли в летнем театре утром и вечером. После вечернего спектакля показали нам музей СГВ. Ужинали в приемном зале музея. Хозяева жаловались на сухой закон.
13 сентября
Проехали еще четыре маленьких городка.
Ночью в Доме офицеров показывали американский фильм «Рокки-2». Это продолжение «Рокки и его братьев». Хороший фильм в нормальном американском духе.
Понемногу тратятся деньги. Купил Танюше пару платьев, которые мне понравились.
За неимением ничего лучшего приобрел и себе теплую куртку, может быть, смогу носить ее зимой, хотя, конечно, для нашей сибирской зимы нужно бы что-нибудь получше. Но в Польше теперь нет «получше».
Во всех городках, где мы бываем, поражают очереди в продовольственные магазины. Продукты очень дороги, и их нет. Нам не рекомендуют даже заходить в продовольственные магазины. Хлеб дорогой, сахар. Все это по карточкам. Консервы — роскошь для поляков. Курево — невиданная роскошь.
Последний спектакль в Легнице.
Поезд до Варшавы.
Приехали поздно, ужинали в части правительственной связи. Ночевали в гостинице.
По Варшаве. Впечатления не пишу, все слишком молниеносно. Играли в переполненном зале.
19-го выехали из Варшавы. Ночью таможенный досмотр, проверка документов.
Спать почти не пришлось.
Сейчас 7 утра.
Стоим в Бресте. Идет дождь. Холодно. Все перемерзли. Целый день будем в Бресте, только в 18.00 отправляемся на Москву.