Не валяй дурака, Америка…
Шрифт:
— Ты правильно поняла.
— Тогда, давай!… Режь меня!
— Сейчас. Только пойду себе дубину вырежу побольше.
— Зачем?
— А наркоз как ещё делать? У нас даже виски нет.
— А без наркоза?
— Без наркоза ты умрёшь от болевого шока ещё раньше, чем от потери крови.
— Я потерплю!
— У меня, кажется есть новокаин.
— И чего?
— Сделаю тебе новокаиновую блокаду. Буду извлекать пулю под местным наркозом.
— Откуда ты всё знаешь? И слова такие умные все… Блокада. Я что-то такое слышала. Но это военный термин.
— Не только. Ладно. Я пошёл готовить лекарства
— Мне надо снова в кусты сходить.
— Ну, что с тобой поделаешь… Пойдём, помогу!
* * *
Уложив девушку после посещения ближайших кустов, я стал готовиться к «операции». Если честно, то какие-то общие представления об оказании первой медицинской помощи у меня, конечно же, были. Но они ограничивались тем, чтобы остановить кровь, зафиксировать сломанную конечность. И всё это лишь для того, чтобы вовремя доставить живого ещё пациента к врачу. Так что пришивать руки-ноги меня не учили. Ампутировать я ещё смогу, наверное… Но без гарантии, что после ампутации тело не истечёт кровью. Ведь мои познания в анатомии начинаются с того, где находятся наиболее уязвимые внутренние органы… Чтобы попасть куда надо, доведя противника до потери сознания или до летального исхода. Ну, как-то раз делал искусственное дыхание свежеутопленному брату. Но ведь это не то.
Я видел рану на боку Лолиты мельком, но я так и не понял, имеются ли у неё повреждения внутренних органов. Что там у нас в животе? Желудок, кишечник… Печёнка справа, селезёнка слева… Почки… Буду надеяться на лучшее, а так как фишка ляжет.
* * *
Набрал в ручье полный котелок воды, поставил кипеть. Принёс, найденные в вещах медицинские прибамбасы. Жаль, что нет хирургических игл и шовного материала. Но рана вроде бы не сильно большая. Может и так заживёт.
Наверное так не делают, но другого выхода я не нашёл. Я просто не придумал, как в специальном медицинском ящичке на костре простерилизовать нужные мне инструменты. Ну налью я воды, ну положу в костёр… А как потом оттуда всё это извлекать, открывать и т.д. Я решил, что просто ошпарить кипятком пинцет и шприц будет достаточно. Так и сделал.
Ну а потом я сделал Лолите первый укол с антибиотиком в левую ягодицу, как наиболее близкую к ране. Потом набрал в шприц новокаина и стал обкалывать вокруг раны. Сам никогда такого раньше, я не делал, но не раз видел, как разные врачи выполняли похожую процедуру перед тем, как начинать «лечить» раненого бойца. Я помнил, что действовать сразу нельзя. Местный наркоз начинал действовать только через некоторое время.
Расстелив прямо на земле чистую рубашку, я выложил перевязочный материал. Салфетки, бинты, пластырь.
— Ну, как ты? — спросил я у пациентки.
— Не болит. — она попыталась потрогать свой бок.
— Не трогай! Лежи и не дёргайся!
— Алекс! Ты уверен, что всё будет хорошо?
— Доверься мне! Я хочу тебе только добра и буду очень стараться не нарушить главное правило всех врачей.
— Какое?
— Не навреди! Я буду очень аккуратно всё делать.
— А что делать мне?
— Ты знаешь какую-нибудь молитву?
— Да, конечно.
— Тогда лежи молча
— Я верю тебе.
Лолита закрыла глаза. Ну а я взял пинцетом салфетку смоченную раствором йода и стал обрабатывать кожу вокруг раны.
* * *
Первым делом мне необходимо было определить, где находится пуля, и смогу ли я её вытащить. Честно говоря, мне было страшно погружать пинцет в раневое отверстие. И это мне, человеку, который не боится тыкать ножом в живого человека. Но именно в этом и таится разница. Ножом я тыкая во вражеское тело, а это тело я хочу вылечить.
Почти стазу же я понял, что наркоз уже подействовал, и я не причиняю боли своей пациентке. Она, конечно, что-то чувствует, но это не те ощущения, которые вызывают нестерпимую боль.
Погружая металлический пинцет в рану, я практически сразу наткнулся на что-то твёрдое. Вот это везение. Надеюсь, что это не кусок ребра… С первой попытки мне не удалось зацепить то, что я посчитал пулей. Со второй попытки тоже…
А рана стала сильнее кровить. Я промокал салфеткой кровь, но это мало помогало. Тогда я решил, что лучше активизировать действия по извлечению пули, не обращая внимания на открывшееся кровотечение. И это почти сразу же принесло ощутимые результаты. Мне удалось ухватить пинцетом и извлечь из раны кровавый комок. Отбросив в сторону, изъятую из тела пулю, я стал пытаться остановить кровь.
Салфетки, салфетки, йод, бинты и пластырь. Причём рулон бинта ушёл не по назначению, а в качестве очень большой салфетки. Наконец всё закончилось. На ране тампон, закрепленный пластырем. Кровь остановилась. У меня на лбу холодный пот. Лолита лежит молча, с закрытыми глазами и беззвучно шевелит губами. Молится, наверное…
Я рассмотрел то, что изъял из раны. Да. Это была пуля. Неровный кусочек свинца, весь в кровавых сгустках. Полил на пулю водой из котелка. Подарить что ли на память Лолите? Да ну, на фиг. Тут такая жизнь пошла, что таких сувениров у нас может быть вагон и маленькая тележка. И что? Таскать с собой коллекцию из пуль и всяких острых предметов побывавших в наших телах? Не стоит…
Я бросил пулю в костёр и языки пламени стали лизать кровавые бока свинцового шарика. На моих глазах через некоторое время свинец стал сперва тёмным, потом блестящим. А после лужица расплавленного металла, похожего на жидкую ртуть, исчезла среди углей костра.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Мне стало легче. Ты уже закончил?
— Да. Но тебе пока лучше не шевелиться какое-то время. Так что просто полежи спокойно.
— Я бы поспала немного.
— Хорошо. А я пойду к ручью и умоюсь. Я такой потный, как будто вагон с камнями разгрузил.
— Спасибо, доктор! Если я выживу, то никогда тебе этого не забуду.
— Я очень хочу, чтобы ты выжила. И можешь вообще забыть про меня.
— Нет. Встреча с тобой — это как в сказке.
— Это плохая сказка. И она, чем дальше, тем страшнее.
— Нет. Это хорошая сказка. Я очень хочу верить, что и окончится хорошо. А ещё лучше, чтобы эта сказка никогда не кончалась…
— Ладно. Ты и правда поспи. А мне уже пора помыться.
— Я тоже хочу помыться. Мне кажется, что от меня воняет, как от скунса.