Не верь глазам своим
Шрифт:
— Вы не ревнуете свою девушку к такому сильному сопернику? И как вы прокомментируете это фото?
Эван мельком взглянул на фотографию, а Генри внутренне сжался, не зная, какой реакции ждать. Вероятнее всего, он увидит впервые, как выглядела Жасмин, и что Джей к ней прикасается в таком неоднозначном жесте. Конечно, Эван его удивил:
— Не вижу в ревности никакого смысла. Я доверяю ей достаточно, чтобы ощущать искреннее недоумение по этому поводу. Что до фото — каждый увидит в нем то, что захочет. Как говорится: «В меру своей распущенности»… Я же не вижу никаких признаков более
Холл опять взорвался волной вопросов, но Эван, беспокоясь, что Жас так и стоит в коридоре, ведь ключи остались у него, ответив короткое: «На этом все», ретировался.
Поднявшись с Генри на свой этаж, он увидел девушку, жмущуюся к двери, и Вадима, удерживающего кого-то на полу коленом.
— Что происходит? — Он ускорился, чтобы обнять Жасмин и открыть дверь.
— Излишне назойливый товарищ решил срезать углы и взять эксклюзив. Увидел, как мы поднимаемся, и подумал, что он самый умный.
— Спасибо, Вадим, огромное. И тебе, Генри, за подсказку. Я думаю, что это было самым правильным. До завтра!
Все еще сконфуженная Жасмин молча обняла парня и пробубнила ему в плечо:
— Думаю, мне нужно кое-что тебе показать и объяснить…
— Хорошо. Но недолго! У тебя завтра экзамен. Тебе нужно отдохнуть! — Он нежно поцеловал ее в щеку и обнял покрепче. — Да, с этой стороны бури никто не ждал…
Генри ворвался в дом, на ходу снимая футболку. Ему нужно было срочно дать комментарий происходящему. По возможности, убедительный и развернутый. Антуан, конечно, подготовил пресс-релиз. Но интервью даст больше шансов, что Жас быстро оставят в покое. Набрав в очередной раз номер отца, он в экстренном темпе переодевался.
— Сын, что случилось?
— У Джея должна состояться пресс-конференция или лучше интервью тет-а-тет с кем-нибудь из проверенных авторов по поводу фото. Сможешь организовать?
— У тебя завтра экзамен! О чем ты думаешь?! — Антуан еще немного неразборчиво побормотал и выдал: — Это исключено! Завтра после экзамена я все организую.
— Пап, это важно. Понимаешь? Очень важно! Я могу и сам с кем-нибудь связаться. Но будет лучше, если это будет официально.
Поняв, что сына не переубедить, Антуан сдался.
— Приезжай на студию, как только сможешь. У меня есть пара идей.
— Спасибо! Уже выезжаю!
— Алиса, позвольте быть откровенным… Я безумно люблю всех своих фанатов, и с удовольствием и гордостью читаю их отзывы и комментарии, письма и пожелания. Но я не могу знать их всех. Эта девушка, как оказалось, — моя преданная фанатка, она оставляет отзывы и комментарии достаточно часто, написала целую рецензию на мой новый альбом, причем весьма глубоко проанализировав мое творчество и стопроцентно уловив мой посыл. Но я не уверен, видел ли я ее больше, чем один раз. Вся эта шумиха, которую искусственно раздувают… Не более, чем чушь!
— И часто вы себе позволяете такие прикосновения к незнакомым девушкам? — ехидно уточнила журналистка.
— Все вырвано из контекста. Я исполнял новую песню — трогательное и сильное произведение, по крайней мере для меня. Под влиянием момента девушка расчувствовалась,
— Может, чтобы нам не пришлось, как вы выразились, спекулировать и предполагать, вы просто приоткроете завесу тайны над своей личной жизнью?
— Спрашивайте! — Джей широко улыбнулся. Улыбка была открытой и искренней.
— Ваше сердце свободно?
— Нет. Думаю, скрывать это у меня не получилось бы все равно. В моих песнях все прозрачно — я сейчас очень глубоко и серьезно увлечен. Опережая ваш следующий вопрос: она прекрасна, и дерзка, и очень любопытна, и она дает мне силы, чтобы жить, творить, дышать… Она — это просто нечто.
— То есть, любовь освещает ваш творческий путь. Взаимная любовь? — Джей еще ярче улыбнулся и кивнул. — Ну, конечно, смогла ли бы хоть какая-то девушка устоять перед вами…
Улыбка на лице не изменилась ни на йоту, но внутри больно кольнуло. Лайла еще не знает о том, перед чем не устоять по мнению Алисы никому… Как она отнесется к такой конкуренции, сможет ли доверять ему достаточно, чтобы эта конкуренция ее не беспокоила. Ведь ее по сути и нет — ему никто не нужен, кроме любимой зеленоглазой нахалки… С каждым днем рассказать становится все сложнее, хотя предполагалось, что все будет наоборот. Он опять не осмелился ей признаться, хотя момент был более, чем подходящий. Но прокрутив в голове привычную отговорку со скорыми экзаменами, он опять струсил. Когда-нибудь он ее потеряет из-за этой проклятой трусости!
С трудом закончив интервью, которое длилось еще больше полутора часов, он отклеил наконец улыбку с лица и с тяжелым сердцем отправился отсыпаться на диване в гримерке. Сил, чтобы ехать домой, уже не осталось, а завтра нужно еще заехать за Лайлой, чтобы подвезти ее. Он уже скучал… Так сильно скучал, хотя прошло всего несколько часов. Генри заснул, так и не выбросив из головы мысль, что было бы правильнее вообще никуда ее не отвозить, а просто жить вместе, как Эван и Жасмин. Но это было недостижимой мечтой, пока он не признается ей, кто он на самом деле.
Лайла в растерянности стояла у двери, не решаясь зайти в дом. Что она скажет родителям? Как она объяснит этот ажиотаж? Нет, она не сомневалась, что ей не придется оправдываться перед родными. Но она поставила в такое неловкое положение свою семью… Может, за выходные журналисты и не выяснили, где она живет, но это рано или поздно произойдет. И вот тогда… Она съехала по двери на корточки и не могла заставить себя войти. Ноги просто не слушались.
Через несколько минут бесполезного сидения она собралась с силами и встала. Но перед домом остановилось незнакомое авто, и Лайла уже пожалела, что так долго оставалась на улице. Нащупывая в кармане сумки ключи, она взглянула на подъездную дорожку и ее плечи невольно расслабились.